Двум смертям не бывать. Наталья Шнейдер
был тем самым открывшим ворота.
Рамон присвистнул. Герцог кивнул.
– Он говорит, что счел это единственным разумным выходом – да ты сам видел, что творилось в городе. Но кто знает, что на самом деле у него за душой?
Рамон поморщился.
– Господин, прости, я воин, а не доносчик.
– А я и не прошу доносить, – усмехнулся Авгульф. – Я только хотел сказать: надеюсь, ты и впредь не утаишь от меня то, что сочтешь важным. Ступай. И спасибо тебе.
* * *
Они долго молчали, думая каждый о своем. Наконец Рамон оглянулся:
– Поехали?
Эдгар кивнул, протянул руку, помогая выбраться. Рамон принял поводья, снова подошел к краю обрыва, заглянул вниз. Брат подхватил его под руку.
– Не дергайся, – усмехнулся воин. – В этот год со мной ничего не случится.
Он вскочил в седло, тряхнул волосами:
– Догоняй. Спорим, я быстрее?
Эдгар проглотил словцо, не подобающее его будущему сану, и пустил коня вскачь.
Корабли Эдгару не понравились. Когда-то, еще мальчишкой, он любил слушать рассказы о чужих странах и диковинных людях. Корабли в этих рассказах именовались не иначе как «быстроходные», а то и «величественные», и Эдгару невольно представлялось нечто стремительное и грациозное, подобное по красоте породистому скакуну. Низкие, тяжелые, с круглыми, словно надутыми изнутри боками, суда настолько отличались от его фантазий, что юноша почувствовал себя обманутым.
– Это плавает? – протянул он, разглядывая огромные просмоленные борта.
– Иногда тонет, – хмыкнул Рамон.
– Типун тебе на язык. – Ученый осенил себя священным знамением.
– Каков вопрос, таков и ответ. – Молодой человек рассмеялся. Посмотрел на кислое лицо брата и стал серьезным: – Это торговые корабли. А купцы – народ осторожный. Так что это самый надежный из вариантов. И довольно быстрый. Две недели – и мы на месте.
Эдгар с сомнением покачал головой, вздохнул:
– В конце концов, все в руке божией.
– Истину глаголешь, – фыркнул воин. – Тут рядом город. Если хочешь, пошлю человека запастись выпивкой. Будешь всю дорогу или в стельку, или с похмелья – в любом случае, будет некогда думать о том, какая под тобой глубина.
– Не надо.
– Многие так и делают.
Эдгар снова вздохнул:
– Я бы предпочел предстать перед Господом в здравом уме.
– Типун тебе на язык. – Рамон хлопнул брата по плечу. – Что ж, будешь единственным трезвым человеком на корабле, не считая команды. Потому что те, кто не пьет от страха, напьются от скуки. А человека в город я все же пошлю – Хлодий вон тоже зеленый бродит, а Бертовин точно не подумал для него вина припасти.
– «Тоже», – невесело усмехнулся Эдгар. – Что, так заметно?
– Мне заметно. Другим – не уверен. Не бери в голову. Бояться не стыдно. Стыдно, когда страх берет верх над разумом.
– Мне кажется, ты ничего не боишься.
Рамон