Дни крови и света. Лэйни Тейлор
бь.
– Пожалуйста, скажи, что тебе надо отлить.
– Что? Нет. Нет! Даже не проси.
– Ну не самой же мне… Я ведь девушка.
– Знаю. Жизнь несправедлива. Но даже ради тебя я не стану мочиться на бывшего парня Кэроу.
– Ты что? Мне бы и в голову не пришло такое, – сказала Зузана и рассудительно пояснила: – Пописай в шарик, а я брошу.
– Вот как… – Мик сделал вид, что серьезно обдумывает предложение, но через полторы секунды отрезал: – Нет.
Зузана шумно выдохнула и возмущенным голосом заявила:
– Хорошо, хотя ты сам знаешь, что он это заслужил.
Объект обсуждения стоял в десяти шагах от них, в окружении иностранной прессы, и давал интервью, причем не первое и даже не десятое. Зузана потеряла им счет. На этот раз ее больше всего бесило то, что он треплется на ступенях дома, где жила Кэроу. Это место и так уже замусолили вниманием и полиция, и детективные агентства. Вдобавок адрес Кэроу мельтешит во всех газетах и новостях.
Историю «девушки на мосту» пытался использовать и Каз, напирая на то, что он «близко знал» Кэроу.
– Ангелы… А вы и не подозревали? – протараторила хорошенькая репортерша, как будто это был очередной репортаж на тему «Роковая встреча топ-модели с маньяком».
Зная, что Каз в этом месте рассмеется, Зузана беззвучно загоготала вместе с ним.
– Вы что, хотите сказать, что ангелы существуют на самом деле? Они гоняются за моей подругой?
– Бывшей подругой, – прошипела Зузана.
– И то и другое, – засмеялась репортерша.
– И то и другое неправда, хотя у Кэроу всегда были тайны.
– Например?
– Она была такая скрытная, вы и не поверите. Я не знаю ни ее национальности, ни фамилии… Интересно, есть ли у нее вообще фамилия?
– И вам не казалось это странным?
– Не, это же круто – красивая таинственная девушка. Она носила нож в голенище ботинка, знала кучу языков и всегда рисовала монстров…
– Расскажи, как она вышвырнула тебя в окно! – крикнула Зузана.
Каз сделал вид, что не услышал, но репортерша не унималась:
– Это правда? Вы не очень сильно ударились?
– Да, не самое приятное воспоминание. – Он очаровательно рассмеялся. – По счастью, обошлось без повреждений. Думаю, я сам виноват. Я напугал ее. Не специально. Просто она возвращалась домой после какой-то стычки и была вся на нервах. В кровище, разутая – а на улице снег!
– Ужас! Она объяснила вам, что случилось?
Зузана снова выкрикнула:
– Нет, потому что она первым делом вышвырнула его в окно!
– Вообще-то все произошло здесь, на лестнице. Она схватила меня за руку, не оборачиваясь, и шмякнула об дверь… – Каз, покосившись на Зузану, показал на застекленную дверь за спиной. – Вот об эту.
– Об эту самую дверь? – Репортерша пришла в восторг. Она благоговейно прикоснулась к новенькому стеклу, как будто дверь превратилась в сакральный символ, оттого что в нее вылетел паршивый актеришка.
– Мик, ну пожалуйста! Он же стоит прямо под балконом. – У Зузаны были ключи от квартиры подруги, поэтому до прихода полиции оттуда таинственно исчезли все эскизные альбомы хозяйки. Кэроу предлагала свою квартиру Зузане, но из-за Каза здесь устроили настоящий цирк.
– Смотри, ему прямо на голову упадет. Ты ведь столько чаю выпил…
– Нет.
Репортерша наклонилась к Казу и жарким шепотом спросила:
– И где же она сейчас?
– Невероятно, – пробурчала Зузана. – Как будто он знает. Как будто он хранил молчание последние двадцать пять раз для того, чтобы доверить эту тайну именно тебе.
Там, на ступенях, Каз пожал плечами.
– Мы все видели, она улетела. – Он покачал головой, будто не веря собственным словам, и посмотрел прямо в камеру.
Каз был намного красивее, чем заслуживал. «У таких, как он, следует отбирать красоту – за плохое поведение», – подумала Зузана.
– Она улетела, – повторил Каз с расширенными в притворном удивлении глазами. Он разыгрывал эти интервью как по нотам, из раза в раз повторяя одни и те же ужимки и редко добровольно отклоняясь от общей схемы. Заезженная пластинка.
– И вы не представляете, куда она могла улететь?
– Нет, она всегда срывалась с места неожиданно и исчезала потом надолго. Она никогда не говорила, куда направляется, а возвращалась неизменно усталой.
– Как думаете, на этот раз она вернется?
– Надеюсь. – Еще один прочувствованный взгляд в объектив. – Я по ней скучаю, понимаете?
Зузана застонала, как от боли:
– Ох, хоть бы он заткнулся!
Но Каз и не собирался. Он повернулся к репортерше и заявил:
– Единственное хорошее во всем случившемся: я могу использовать