Теория невероятностей. Виктория Ледерман
ими босоножками – от холодильника к обеденному столу, от стола к плите, от плиты к кофеварке, от кофеварки снова к столу. У Матвея от этого мельтешения зарябило в глазах.
– Хочу сок и тост! – мрачно потребовал он.
Мама мимоходом поцеловала его в макушку:
– Доброе утро, злючка-колючка!
Матвей недовольно дернул головой. Ну что она вечно лезет со своими нежностями? Знает ведь, что он ненавидит все эти муси-пуси. Он же не девчонка, в самом деле.
Мама поставила на стол кофейную чашку с густой молочной пеной.
– Капучино готов! – провозгласила она.
– Уже на полдороге, – отозвался из гостиной папа. – Несусь со всех ног.
– Мам, ты слышишь? Сок и тост! – с досадой повторил Матвей.
– Сынок, мне некогда, я папу собираю. Скоро уже выезжать.
– Скоро? У него самолет только через пять часов!
– А пробки? А регистрация? Хватит ворчать, как старый дед. Сделай сок сам, апельсины в холодильнике. А батона вообще нет. Ты же вчера не пошел в магазин, хотя я просила. – Мама открыла микроволновку и вытащила тарелку с дымящимися блинчиками.
– Ну вот здрасьте! – живо возмутился Матвей, обрадованный возможности поскандалить. – А что, кроме меня, никто не может купить батон? Это что, моя прямая обязанность? Я живу тут только для того, чтобы ходить в магазин?
– Не только в магазин, – весело сказал папа, появляясь в кухне. – Но еще и на рынок, в аптеку… Ну и в школу, конечно.
– Смешно, – пробурчал Матвей и отщипнул кусочек от блинчика.
– Может, все-таки позавтракаешь? – спросила мама у папы.
– Да нет, позже, перед выходом. Пока только кофе, – папа взял пульт и включил телевизор.
– В начале октября каждого года жители Земли могут наблюдать метеорный поток Дракониды, названный так по созвездию Дракона, в котором находится его радиант, – громко заговорил диктор. – И, если позволит погода, в вечерние часы можно заметить падающие звезды…
– Сынок, – сказала мама, убавляя громкость. – Мы же с тобой вдвоем остаемся. Давай вечером куда-нибудь сходим? В кино, например, или на каток в наш торговый центр? Погуляем вместе, а?
– Я занят, – поспешно сказал Матвей. – Очень много уроков на завтра. И опрос по истории…
Ну что за идеи – хоть стой, хоть падай. Идти в кино с мамой! Что может быть глупее?
У мамы сделалось обиженное лицо, будто она прочитала мысли Матвея. Пришлось согласиться сходить в магазин.
– Как на каторгу, – прокомментировал папа, наблюдая за одевающимся сыном. – Пытка батоном и сосисками.
Матвей подавил тяжелый вздох. И так настроение паршивое, а им всё шуточки. Вышла из строя самая главная вещь в доме. Без нее жизнь пуста и бесцветна. Можно сказать, утрачен смысл существования на предстоящие сутки. Только кто это может понять? Уж точно не папа с мамой.
По пути из магазина за Матвеем увязался щенок. Смешной такой, мохнатый, похожий на шерстяную варежку. Сколько Матвей его ни гнал, он не отставал. Отбежит немного в сторонку, остановится, а потом догоняет: лапы заплетаются друг о дружку, уши шлепают на ветру. Матвей не выдержал, присел возле него, погладил, даже одну сосиску ему скормил. И дальше пошел, а щенок – за ним. Так и добрались до подъезда вместе. У железной двери щенок сел и выжидающе уставился на Матвея. Как будто говорил: ну хорошо, покормил, поиграл, а дальше?
Матвей потрепал его по голове.
– Ладно, уговорил. Но спорим, через три минуты ты снова окажешься на улице? Засекай!
Он схватил щенка на руки, открыл дверь магнитным ключом и побежал вверх по лестнице.
Щенок так вертелся в руках, пытаясь облизать своему благодетелю лицо, что Матвей нечаянно упустил его в коридоре. Находчивое животное рвануло прямиком в кухню. Мамин вопль, донесшийся оттуда через секунду, свидетельствовал об их неожиданной встрече.
– Матвей!!!
Мама в ужасе выскочила в коридор. Матвей и сам уже был не рад своей выходке, но нужно же держать марку. Так, на всякий случай, чтобы знали.
– Ты в своем уме?! – гневно вскричала мама.
– А что такое? – прикинулся дурачком Матвей.
– Как что такое? Ты о папе подумал?
– О папе, о папе! А обо мне кто-нибудь думает? Я всю жизнь мечтаю о собаке!
– Быстро лови его, пока папа в душе. Сейчас же неси назад.
– Мама! Где справедливость?
– Я сейчас тебе покажу справедливость! Бессовестный! Лови!
Матвей поднял подбежавшего к нему щенка и прижал к себе. Глаза мамы метали молнии. Редко удавалось так разозлить ее. Обычно она обходилась уговорами и старалась превратить все в шутку.
– Почему я должен страдать из-за папы? Я-то ведь здоров!
– Потому что мы семья! Мы поддерживаем друг друга! Болеет один – страдают все. С аллергией не шутят, дорогой мой. И мне странно, что ты в свои тринадцать лет этого не понимаешь.
– Мне