Вещие сны. Роман Романович Углев

      Сашке приснился сон.

      Сначала он даже не понял, что это сон, настолько реальным было ощущение происходящего. Только когда он резко проснулся, как бы от толчка, и увидел занимающийся рассвет за окном, слегка шелестящие шторы и знакомые рисунки на детских обоях в своей комнате, смутно вырисовывающиеся в утренней мгле, он понял, что видел сон.

      Его сердце все еще бешено колотилось, а на лбу выступила испарина.

      Оглянувшись по сторонам, он облегченно вздохнул.

      «Приснится же такое, – подумал он, успокаиваясь. – Как хорошо, что это всего лишь сон!»

      Яркие картины только что увиденного в сновидении продолжали одна за другой приходить к нему на память, а на языке как будто бы все еще оставался этот противный вкус…

      «Фу! Откуда это все?» – с тревогой подумал он.

      Вспоминать было неприятно.

      Судя по всему, сейчас было около пяти или шести часов утра.

      «Слишком рано, чтобы вставать», – подумал Сашка, но заснуть и оказаться опять во сне ему не хотелось. Он повернулся на бок, уставившись глазами в стенку. Перед его взором, как живой, стоял образ этой жабы, которая вывалилась у него изо рта, оглянулась на него желтыми, злыми, слизистыми глазами и поскакала по дороге, как ни в чем не бывало. – «Какая гадость!»

      Сашка попробовал избавиться от навязчивого образа, но ничего не получилось. Воображение продолжало играть с ним. Эти желтые глаза, казалось, так и смотрели на него с каждого рисунка расплывчатых обоев.

      «Что же это такое? Меня ведь никогда не мучили кошмары. Вроде бы я ничего такого ни ел на ночь», – рассуждал он про себя, стараясь понять, что могло навеять столь неприятное сновидение.

      Наконец за стенкой зазвонил будильник, это означало, что сейчас шесть часов утра. Сашка вздохнул с облегчением. Уснуть все равно не удастся, а значит, лучше всего встать и заняться чем-нибудь, чтобы поскорее отвлечься от неприятного воспоминания.

      На кухне засвистел закипевший чайник. Мама что-то тихонько и радостно напевала. Обычно он в это время всегда спал, и не слышал того, что происходило на кухне по утрам. Однако с недавнего времени он стал замечать перемену в своих родителях. Они теперь намного меньше ругались и редко, когда упрекали друг друга, а мама все чаще и чаще была в хорошем настроении. Раньше она была сердитой и недовольной почти каждое утро, а теперь… Сашке нравилась эта перемена, хотя он и не понимал ее причины.

      Нехотя поднявшись, он натянул штаны, рубашку, и, не застегнувшись, пошел умываться.

      – Что-то ты рано сегодня, доброе утро! – с улыбкой мягко сказала мать, глядя на него с любовью.

      – Не спится, что-то – буркнул Сашка в ответ. В отличие от матери, его настроение было далеко не радостным. Ему хотелось поскорее почистить зубы, чтобы избавиться от неприятного болотного привкуса во рту.

      Однако зубная паста ему не помогла, как будто вкус был не столько во рту, а больше в его воображении, но уж очень ярко.

      «Что за ерунда?» – подумал он опять и вышел из ванны.

      На столе уже стояла чашка чая, издавая приятный аромат, и лежала пара бутербродов, как бы ожидая его.

      За столом все его неприятные воспоминания постепенно забылись, особенно, когда к столу вышел отец. Он всегда умудрялся очень быстро у всех поднять настроение и так же быстро его у всех испортить, когда был не в духе.

      На этот раз он был в духе. В последнее время он вообще редко бывал в плохом настроении.

      – Не верю своим глазам, – удивился он. – Мой парень уже за столом, и вовсю уплетает бутерброды. Что за муха тебя укусила, что ты так рано встал?

      – Не муха, а жаба, – пошутил Александр. Ему было просто весело оттого, что отец рядом и, как обычно, шутит.

      – Какая жаба? – не понял отец.

      – Да так, неприятная ерунда приснилась, – отмахнулся Сашка, – ничего особенного.

      Когда все позавтракали, он отправился к себе, и постарался как можно скорее