Инстинкт женщины. Чингиз Абдуллаев
зможно. И он медлил, представляя себе реакцию собеседника. Кроме того, он хорошо представлял себе все последствия своего решения.
– Какой срок ты можешь гарантировать? – спросил, все еще колеблясь, первый.
– Это зависит от того, чье имя вы назовете. Если обычный чиновник или банкир, его можно убрать за несколько дней. Если политик, чуть дольше.
– Нет-нет, это не политик. И не просто банкир. У него серьезная охрана.
– Большая?
– Да. Очень большая и хорошо обученная.
– Надеюсь, вы не имеете в виду президента страны или премьер-министра? – позволил себе пошутить исполнитель.
– Нет, – без тени улыбки ответил заказчик, – их убрать гораздо проще, они постоянно на виду.
– Назовите имя. Все равно я должен его узнать.
– А я должен знать, что ты согласен.
– Раз я сюда приехал, значит, согласен выполнить любой заказ.
– Это не любой. Это очень непростой заказ.
– Тогда, в конце концов, назовите мне имя.
Заказчик достал из кармана фотографию. Протянул исполнителю. Тот с улыбкой взял фотографию, взглянул на изображение человека, стоящего рядом с его собеседником, и улыбка постепенно начала сползать с его лица. Он изумленно взглянул на заказчика.
– Не может быть, – сказал он растерянно, – ведь это…
– Ты его узнал?
– Но это сам Валентин Давидович Рашковский, – шепотом произнес исполнитель, невольно оглядываясь.
Заказчик быстро взял у него фотографию и положил в карман. Он испытующе смотрел на собеседника, словно решая, можно ли было вообще доверять ему такую тайну.
– Но как вы можете? Вы же с ним… Он ведь ваш друг… Все говорят, что вы его самый верный человек.
– Французы говорят: «Предают только свои». Слышал такое выражение?
– Да, конечно, слышал. Но вообще-то… это невозможно.
– Ты не согласен?
– Я не думал, что это он.
– Ты согласен или нет?
– Убрать Рашковского, – задумчиво сказал исполнитель, – это очень сложно. Вы знаете, как это сложно? Это невозможно.
– Знаю, – сурово ответил друг приговоренного. – Именно поэтому я и обратился к тебе. Его нужно немедленно убрать.
– Все говорили, что он ваш ближайший друг, – твердил ошарашенный исполнитель. – Я думал – вы пришли по его поручению…
– И поэтому решил предложить тебе убрать его? – с иронией спросил заказчик.
– Не понимаю все же, – выдохнул исполнитель, – как вы можете?..
– Я задал тебе вопрос, – не повышая голоса и не раздражаясь, сказал заказчик, – мне нужно знать твое решение.
– Не знаю… Не знаю, что и сказать.
– Ты отказываешься?
– Да я не понимаю только… Нет, но почему?..
– Это не имеет отношения к нашей беседе. Я тебе все равно больше ничего не скажу. Ты ведь понимаешь, что и у меня есть конкретные заказчики, готовые заплатить любые деньги за его устранение.
– Как это – «любые»?
– Ты можешь сам назвать сумму своего гонорара. Если, конечно, согласен.
– Не знаю. Я не думал…
– До свидания, – друг приговоренного решительно встал.
– Подождите. Я должен еще немного подумать. Это так неожиданно.
– У нас нет времени. Либо ты согласен, либо – нет.
– Вам придется увеличить мой гонорар, – как бы неожиданно для себя проговорил будущий убийца, ощупывая свое лицо ладонью, словно сомневаясь в реальности происходящего, – это гораздо труднее, чем убрать обычного политика. Мне понадобится время.
– Так ты согласен? – теряя терпение, спросил заказчик своего собеседника.
– Согласен, если вы увеличите мне гонорар. Да, я согласен, – сказал он более решительным тоном.
– Насколько ты хочешь увеличить сумму гонорара?
– В три раза! – Если речь зашла о таких деньгах, дело принимало другой оборот. – В три раза, – повторил он решительно. – Это очень опасно.
– В три? – переспросил заказчик. – В этом случае ты не сомневаешься в возможности его убрать?
– В этом – не сомневаюсь.
– Хорошо, – согласился друг приговоренного, – если все пройдет нормально, твой гонорар будет увеличен в три раза.
Это были неслыханные, невероятно огромные деньги. Никогда и никто не платил ему таких денег. Исполнитель облизнул губы и посмотрел на заказчика.
– Вы действительно заплатите мне в три раза больше? – решил уточнить он.
– Ты, значит, решился? – снова переспросил заказчик. – Не будешь больше колебаться?
– Нет, – выдохнул исполнитель, – за такие деньги я согласен на все. И на каждого.
– Завтра получишь аванс, – сообщил печальным голосом друг приговоренного, словно