Узы любви. Джоанна Линдсей
же отвратительным бесенком она была в детстве! – вздохнул Вулф. – Я ее возненавидел тогда. И не надеюсь, что за эти несколько лет она изменилась. Боюсь, она всегда будет мне омерзительна.
– Что же, не ты первый, не ты последний, – усмехнулся Реймунд. – Если хочешь брака по любви, следовало бы родиться селянином. Они вольны выбирать себе супругов. Аристократы лишены подобной роскоши.
Он так явно злорадствовал, что Вулфрик погрозил брату кулаком. Тот со смехом уклонился от удара.
– Нечего напоминать мне, что женился по любви и трясешься над своей половиной, – возмутился он. – Кроме того, ты не крестьянин!
Реймунд с любовью улыбнулся Вулфрику, ибо не всякий аристократ с такой легкостью признал бы родство с незаконнорожденным. Мать Реймунда в самом деле была деревенской девушкой, что поставило мальчика в незавидное положение: как говорится, ни пава, ни ворона! Но Реймунду повезло больше, чем бесчисленным бастардам – внебрачным детям аристократов. Гай признал его, даже усыновил и обучил рыцарскому искусству. Когда юношу посвятили в рыцари, отец наделил его небольшим поместьем, которое тот с гордостью называл своим.
Реймунд сумел завоевать сердце любимой женщины – дочери сэра Ричарда Элоизы. Ричард, безземельный рыцарь, служил у Гая без всякой надежды найти мужа или приданое для единственного ребенка и, естественно, был безмерно рад предложению Реймунда. Нет, Реймунд не завидовал брату, единственному наследнику богатого графа. Он вел простую жизнь и был всем доволен. Вулфрику же приходилось нелегко.
– Когда ты в последний раз ее видел? – поинтересовался он.
– Лет двенадцать назад.
Реймунд комически закатил глаза.
– Кровь Христова, и ты серьезно считаешь, что она осталась той же? И никто не позаботился научить ее вести себя, как подобает даме ее происхождения и воспитания? Да она скорее всего станет умолять простить ее за доставленные неприятности. Кстати, а чем она так тебя разозлила?
– Ей тогда было всего шесть, а мне уже тринадцать. В отличие от этой негодницы я прекрасно сознавал, какие узы нас связывают. Как-то раз я, желая поговорить с девчонкой, отправился на поиски и нашел у клеток с соколами и ястребами, в компании двух парнишек, ее ровесников. Она показывала им огромного сокола и хвасталась, что он принадлежит ей. Даже посадила птицу себе на руку. Черт возьми, да этот сокол был едва не больше самой девчонки!
Перед глазами Вулфрика ясно, словно это было вчера, встала та сцена. Его невеста, грязная, растрепанная, будто каталась по земле, пикантная мордочка вся в саже. Длинные ноги предательски свидетельствовали о том, что вместо подобающего юной даме красивого платья она напялила шоссы[1] с подвязками крест-накрест и мужскую тунику из грубой шерсти.
Честно признаться, ему потребовалось немало времени, чтобы распознать, кто из троих оборванцев – его невеста. Правда, те, кого он расспросил, как добраться до конюшни, предупредили его о несколько необычном наряде леди Криспин. Все в замке Данбер дружно
Штаны-чулки. –