Кузя, Мишка, Верочка… и другие ничейные дети. Татьяна Губина
хотя бы летом.
Анечка грустила без мамы. У Светланы разрывалось сердце, но она себя уговаривала, что так и должно быть. Многие дети уезжают на лето, и скучают по родителям, а родители скучают по детям. Светлана надеялась, что через недельку Аня попривыкнет, а через две – и вовсе грустить перестанет. Подружится с кем-нибудь, в кружок ходить будет…
В очередной свой приезд Светлана застала Аню совсем расстроенной. «Мама, забери меня отсюда», – первое, что сказала Аня. «Ну что ты, Анечка, – Светлана говорила, как разумный родитель, который должен успокоить раскапризничавшегося ребенка, – что ты, Анечка, ты же знаешь, что маме надо работать. Что же ты, целыми днями будешь сидеть одна в квартире?»
Потом Светлана вспоминала каждую интонацию, каждый всхлип Ани. Пыталась воспроизвести в уме каждое слово, произнесенное Аней – можно ли было по словам девочки догадаться, что происходит? Когда Светлана уезжала, Аня рыдала: «Мама, забери меня отсюда! Мне здесь плохо!» До конца смены оставалась неделя. «Через неделю ты поедешь домой, Анечка, – успокаивала Светлана девочку из последних сил, – потерпи, доченька!»
Через неделю Аня была дома. «Она как будто изменилась, – рассказывала Светлана, – стала тихая, грустная какая-то. Спросишь – „что-то случилось?“ – нет, говорит, ничего». Светлана тревожилась. С другой стороны, то, что Аня стала потише и позадумчивей, ей даже нравилось. Исчезла Анина «лихость», она перестала быть той «рыжей оторвой», немного разбитной и грубоватой, какой была в начале их знакомства.
Однажды вечером Аня подошла к Светлане. «Мама, а хочешь, я тебе что-то расскажу», – спросила та, глядя в сторону. «Конечно, хочу», – ответила Светлана, не предполагая ничего особенного. «Когда я была в лагере, меня старшие мальчики привели в свою комнату, раздели и… и руками… лазили», – проговорила Аня, по-прежнему глядя в сторону и не меняя интонацию. Светлана застыла. Тут же на нее накатила волна ярости. Она отпустила своего ребенка в лагерь, доверила этим людям, а они допустили такое!
– Ты кому-нибудь говорила об этом? – спросила Светлана, еле сдерживаясь.
– Говорила…
– Кому?
– Тебе говорила! Ну помнишь, я же говорила, мама, мне тут плохо, забери меня отсюда!
У Светланы началась истерика.
Сопротивлялась ли Аня, когда мальчишки затащили ее в комнату? Нет, не сопротивлялась. Потому что сначала не предполагала ничего плохого, а потом было слишком поздно. Пыталась ли кричать? Нет, ей зажали рот. Почему не рассказала никому из взрослых? Потому что мальчики ей сказали – «убьем», и Аня им поверила. А еще потому, что никто из взрослых особо и внимания на нее не обращал. Ну, дети и дети. Играют…
Светлана решила наказать виновных. Она нашла юристов, которые не отказывались вести дело. Хотя отговаривали. Юристы объясняли – нужно будет доказать, что все это случилось. Опрашивать воспитателей, сотрудников лагеря. Опрашивать детей, а их родители