Схватка с ненавистью. Лев Корнешов
ей великая страна, прекрасная, как сказка, закованная в большевистские цепи, которые порвет новое поколение украинцев в союзе с Адольфом Гитлером. Так, во всяком случае, говорил ей дядя Левко.
Иногда Украина представлялась ей спящей красавицей, у которой были ее, Златы, черты лица.
Дядя заставлял ее читать и другие книги – советских писателей, тщательно обсуждая потом каждую из них. Он, судя по всему, стремился к тому, чтобы Злата знала то же, что и ее ровесницы там, на Советской Украине. Она, когда понадобится, ничем не должна будет отличаться от них.
Левко Степанович воспитывал всеми доступными ему способами у любимой племянницы и ненависть ко всему советскому, и Злата не подозревала, что специальная подготовка ее началась задолго до курса разведывательной школы, который ей еще предстояло одолеть, как не могла предположить, что шановный добродий Левко Макивчук давно состоял на службе у гитлеровцев, был профессиональным разведчиком. Левко Степанович неутомимо готовил себе смену. Он надеялся, что когда-нибудь его племянница станет «звездой» в одной из двух разведок, которым он служил – и за страх, и за деньги, – в службе безопасности ОУН или в гитлеровской.
…Злата поднялась по ступенькам к массивной, из темного дуба двери. Нажала на пуговку звонка и только тогда сообразила, что пришла на новоселье без подарка.
Открыла тетка Евгения, и Злата извинилась: «Люба тьотю, подарунок за мною, звыняйте глупе дивча».
Тетка расцеловала ее в обе щеки, тут же простила и повела показывать свои новые хоромы.
В передней, у журнального столика развалились в креслах два хлопца в одинаковых твидовых пиджачках. У хлопцев были невыразительные, сонные лица и оттопыренные карманы пиджаков.
– Кто такая? – бесцеремонно спросил один из них у тети Евгении, ткнув пальцем в сторону Златы.
– Племянница, – торопливо объяснила тетка.
– Ага, – хлопцы посовались в креслах, снова задремали.
«Будут высокие гости, – отметила Злата. – Всегда, когда появляются телохранители, вскоре приходит кто-то из членов провода».
Из кабинета вышел Левко Степанович еще в домашнем халате и шлепанцах на босу ногу, но уже весь благоухающий, чисто выбритый, в прекрасном настроении. Он тоже по-родственному обнял Злату.
– Пропустили тебя мои орлы? – не без гордости спросил он. И объяснил: – Свободную украинскую газету надо охранять. Такова реальность этих тяжелых послевоенных лет, когда большевики проникли во все уголки Европы.
«Дело не в высоких гостях, – подумала Злата, – а в том, что газету надо действительно охранять. В лагерях перемещенных лиц немало тех, кого можно смело назвать “красными”. Рвутся к Советам, пишут заявы… Вряд ли им понравится выход первого номера “Зори”. И дядя поступил мудро, позаботившись об охране».
– Кстати, дядя, чем сидеть им без дела, приказал бы соскоблить немецкие надписи у входа – сейчас никому они не нужны, – посоветовала деловито Злата.
– Остались