Сердце. Как у тебя дела?. Феликс Шредер
ого моего коллеги: тот, будучи восьмилетним мальчиком, стал свидетелем смерти своего отца от остановки сердца. И именно этот печальный опыт и чувство бессилия, которое он тогда испытал, пробудили в нем желание стать врачом или санитаром «скорой помощи». Ну да ладно, я все же не буду заставлять вас гадать, кто тут перед вами выступает во всей красе.
В школьные годы я относился к тем вызывающим удивление, а порой и ненависть типам, которым легко даются математика и естественные науки. Мне они просто очень нравились. Поначалу я хотел изучать физику или инженерное дело – не вопреки, а именно потому, что добрые 70 % моих родственников были врачами. Но в какой-то момент моя осведомленность в сфере медицины и вообще восхищение этой наукой взяли верх над своенравным порывом «а я хочу заниматься чем-нибудь другим».
И все же в конечном итоге решающую роль сыграло прохождение альтернативной службы для военнообязанных: мне довелось работать в отделении экстренной хирургии в одной университетской больнице. Правда, я числился там совсем не в кардиологии, но я постоянно находился в прямом контакте с людьми. Очень скоро я понял, что врачу не приходится много размышлять на тему зачем и почему он занимается медициной. У него огромный объем работы, но зато в течение дня он многократно слышит слова искренней благодарности. Это мне нравилось. В то же время мне, например, пришлось признать тот факт, что инженеры, занимающиеся оптимизацией процессов вроде бы во благо производства, способствуют при этом сокращению рабочих мест: ну, скажем, они усовершенствуют поточное конвейерное производство на автомобильном заводе, а в результате люди, работающие на конвейере, автоматически лишаются своих рабочих мест и становятся безработными. Это мне не нравилось.
Обучаясь медицине, я с удивлением обнаружил: искусство врачевания сердца гораздо более прозаично и не имеет такой эмоциональной окраски, как кажется сначала. На лекциях рассказывают о соотношениях показателей давления, об объеме мокроты и о сатурации кислорода в крови. А в больнице врачи чинят сломанные клапаны и прочищают закупоренные «трубопроводы». У кардиологии в этом отношении все же удивительно много общего с инженерным делом.
Определяющим фактором в решении заняться кардиологией стали для меня, в конце концов поистине впечатляющие возможности, помогающие благодаря современной технике вылечивать многие заболевания сердца. Крошечной пункции артерии достаточно, чтобы через микроскопический шланг – катетер – довести до сердца инструменты, которыми можно устранить опасные для жизни инфаркты или починить поврежденные клапаны. Для меня – не самый плохой компромисс между склонностью к естественным наукам и технике и моим опытом, почерпнутым на альтернативной службе. Ведь, как врач, я не раз становился свидетелем того, насколько сильно наши чувства влияют на сердце. Вот один пример: 40-летнего мужчину доставляют в отделение неотложной помощи с давящим чувством и болями в груди. Подозрение на инфаркт. Все быстро к нему сбегаются, первичный осмотр, вопросы, пальпирование, прослушивание, забор крови, экспресс-анализ показателей сердца, электрокардиограмма – все без видимых изменений. И полученные позднее результаты лабораторных исследований вполне укладываются в нормы. Разве что кровяное давление повышено: 160 на 90. Тоже ничего особенного, ведь, в конце концов, вынужденное пребывание в отделении скорой помощи – это, особенно для мужчины, стрессовая ситуация. При этом ничто не говорит о наличии факторов риска сердечных заболеваний, напротив, пациент худощавого телосложения и активно занимается спортом. Так в чем же проблема? В какой-то момент, когда обстановка разрядилась и все немного успокоились, мужчина, наконец-то, открыл нам свое сердце: накануне его бросила жена. Ушла к родителям, забрав обоих детей. Грозит развод. Мужчина в растерянности, он одинок, он негодует, он в отчаянии. И это душевное состояние проявляется на физическом уровне, точнее, напрямую отражается на сердце. Для этого есть термин – соматизация, то есть материализация душевных переживаний, переход эмоций на физический уровень. Возможно, такая реакция организма на острые переживания и дала основания утверждать, что душа обитает в грудной клетке. Кстати, об этом говорил еще Гомер.
Меня подобные случаи тоже буквально трогают за сердце, я их потом сам долго переживаю и могу ярко прочувствовать. Но зато и опыт из них извлекаю. А потом задаюсь вопросом: не следует ли отвести в медицинском образовании больше места изучению эмоциональной нагрузки, которую мы часто перекладываем на сердце? По крайней мере, я бы не отказался от возможности лучше понимать связь между эмоциями и заболеваниями сердца, чтобы при постановке диагноза обращать внимание не только на показания приборов и результаты анализов, но и на чувства, которые испытывает пациент, ведь люди часто принимают что-то близко к сердцу настолько сильно, что заболевают. К тому же давно известно, что психика играет решающую роль в процессе выздоровления.
Однако, что бы мы сейчас ни рассматривали – техническую или эмоциональную сторону вопроса, верно одно: в нашей повседневной жизни сердце часто недополучает необходимого. Стресс, шум, нездоровое питание, недостаток движения