Очень личная книга. Валерий Сойфер
в обвинениях отца начальник политотдела Верхне-Волжского пароходства И. А. Симонов. Уже после ареста был издан приказ Политического управления Наркомата водного транспорта СССР от 4 июня 1937 г. об увольнении отца с поста редактора «Большевистской вахты» в связи, как было сказано, «с откомандированием в распоряжение территориальных организаций» (приказ № 186/л). В его трудовой книжке тремя месяцами позже, 4 сентября, эта резолюция была повторена:
Освобожден от работы редактором газеты «Большевистская вахта» с откомандированием в территориальные организации. Основание: Приказ Политуправления Наркомвода / Наркомата водного транспорта – В. С./№ 186/1 от 4/VI-1937 и пр. № 25 от 4/VIII 37.
«Территориальными организациями» были подвалы НКВД в управлении этого ведомства на улице Воробьева в Горьком, в которых содержали арестованного отца. Уже после ареста он был исключен из партии. В июле 1937 г. Куйбышевский райком ВКП(б) г. Горького принял такое решение с формулировкой «за потерю бдительности». В номере газеты «Большевистская вахта» от 2 августа 1937 г. (№ 104/579) на второй странице была напечатана статья без подписи под заголовком «Слабая критика работы политотдела», центральным абзацем которой был следующий:
Партийной организацией редакции газеты «Большевистская вахта» исключен из партии бывший редактор этой газеты Сойфер, долгие годы имевший связь с врагом народа Марчуковым-Вольским, который работал в управлении пароходства инженером, не имея на то никакого образования. Сойфер, прикрывавшийся своими сомнительными революционными заслугами, окончательно потерявший чувство ответственности, понятно, не мог обеспечить в газете развертывание настоящей большевистской критики и разоблачение орудовавших на Верхней Волге врагов народа.
Папа среди сотрудников редакции «Волжская магистраль»
Когда эти строки появились в газете, мой отец уже несколько месяцев находился в заключении. Его следственное дело вели чины горьковского НКВД, на следствии зверски над ним надругались. Например, он рассказывал моему дяде – Анатолию Александровичу Кузнецову, что следователи привязывали его руки и ноги к стулу, расстегивали брюки и обнажали гениталии, после чего вкладывали мошонку между двумя дощечками и закручивали резинки, скреплявшие дощечки. Таким приемом садисты-следователи пытались принудить папу признаться в антисоветской и антипартийной деятельности. Однако именно тогда ему пригодились навыки, приобретенные в годы беспризорной жизни: он нашел силы ничего не признать и ни с чем не согласиться. К тому же в следственной тюрьме обострился его туберкулезный процесс в легких. Когда же органы НКВД арестовали Симонова и еще нескольких руководителей политотдела, чекисты выпустили тех, кого ранее арестовали по наветам Симонова и его сообщников. Отца освободили из внутренней тюрьмы НКВД в Горьком, и он вышел на свободу. Однако в партии его не восстановили, на работу он смог устроиться только на должность экспедитора (то есть курьера) Союзкультторга с 11 ноября 1937 г.
Он начал