Очень личная книга. Валерий Сойфер
передвижной драматический театр, а через год я увидел его на экране телевизора среди членов жюри конкурса Клуба Веселых и Находчивых, проходившего в столице Белоруссии Минске. Он был назван Заслуженным Артистом БССР. А еще через пару лет он снова вернулся в Малый театр.
В 1990 г. я получил подписанное Вацлавом Гавелом приглашение принять участие в учредительском съезде Европейского Клуба Культуры. Я уже жил в пригороде Вашингтона в США и в приглашении именовался представителем от Северо-Американского континента. Я приехал с женой в Прагу, начались заседания, и там в один из дней я оказался за одним столом с известным театральным деятелем из СССР, который был, как он сказал, дружен с Ромой и, оказывается, слышал от него рассказы обо мне. Мы договорились встретиться, как только я приеду в СССР. Но когда я там оказался, везший меня из аэропорта шофер сказал с печалью в голосе, что вот ведь беда, жизнь стала тяжелой, и народ умирает. Например, неделю назад скончался его любимый актер Роман Филиппов из Малого театра.
Юмористы среди горьковских интеллектуалов
В школьные годы, приходя почти ежедневно по вечерам в горьковскую Ленинскую библиотеку, я впервые столкнулся с весьма необычной формой самиздата. Собственно, самиздата как формы распространения среди друзей и знакомых литературных произведений, не прошедших официальную цензуру и напечатанных на машинке или переписанных от руки, еще не существовало. Только много позднее стало известно, что некоторые писатели и ученые отваживались создавать «крамольные» тексты и прятали их от чужих глаз (позднее появилось выражение – «писали в стол»). Любую критическую мысль, любое противостояние официальной идеологии власти жестко подавляли. После речей А. А. Жданова о «неверной позиции» литераторов, композиторов, философов и историков большинство советских интеллектуалов уже боялись и подумать о публичном выражении «несвоевременных» мыслей. Устои коммунизма еще казались незыблемыми, порядки строго и навсегда определенными, и перечить им никто не мог. Но посещения Ленинской библиотеки в Горьком потрясли меня именно этой «отвязанностью» шутников-интеллектуалов.
На втором этаже научных залов был мужской туалет, в котором на внутренних сторонах белых дверей кабинок шутники рисовали цветными карандашами картинки и шаржи, а между ними размещали разнузданные стишки и афоризмы. Всего в этом туалете было три кабинки, на центральной из них неизменно появлялось написанное крупными буквами название «настенной газеты» – «Голос унитаза» и номер очередного «выпуска», а затем почти до пола шли строки стихотворений или смешные рисунки. Творчество продолжалось и на внутренних сторонах двух других дверей. Одно такое произведение, в котором отдавалось должное печатному органу областной комсомольской организации, газете «Ленинская смена», навсегда засело в мою память с тех школьных лет:
Стыд-позор па всю Европу,
Кто вытирает пальцем…
Для пальца есть всегда замена:
Газета «Ленинская