Патрик Мелроуз. Книга 2 (сборник). Эдвард Сент-Обин
почему стоишь у комнаты Джулии?
– Боялся разбудить Томаса – вдруг он уже заснул, – объяснил Патрик.
Конечно, умного не по годам Роберта такой чушью не проведешь, но и правду ему знать рановато. Через пару лет уже можно будет предложить сыну сигару и сказать: «Да вот, знаешь ли, mezzo del cammin, решил немного встряхнуться – небольшая интрижка должна пойти мне на пользу». Роберт хлопнет его по плечу и скажет: «Понимаю, старик. Удачи и хорошей охоты!» Ну а пока ему всего шесть, и правду от него надо скрывать.
Тут, словно решив подсобить отцу, Томас издал громкий мучительный вопль.
– Ладно, зайду, – сказал Патрик. – Мама и так всю ночь его таскает. – Он стоически улыбнулся Роберту и поцеловал его в лоб. – А ты ложись спать.
Роберт, явно ему не поверив, ушел к себе.
Ночник в захламленной комнате Томаса отбрасывал на пол тусклый оранжевый свет. Патрик кое-как пробрался к постели, куда Мэри каждую ночь перекладывала Томаса из ненавистной кроватки, спихнул на пол десяток мягких игрушек и сел на матрас. Томас вертелся и извивался, пытаясь занять удобное положение. Патрик пристроился рядом на краешке кровати: уснуть в этой селедочной бочке, конечно, не получится, но можно попробовать отключить мысли и немного передохнуть. Если удастся хотя бы погрузиться в дрему, добиться расслабленного сонного состояния без сновидений – это уже хорошо. Надо просто забыть всю эту историю с Джулией. Какую еще историю?
Возможно, Томас вырастет нормальным человеком. О чем еще можно мечтать?
Патрик начал соскальзывать в полумысли… четверть-мысли… все ниже, ниже…
И тут его с размаху пнули в нос. Ноздри и рот заполнил теплый металлический привкус.
– Господи!.. Кажется, у меня кровь из носа течет.
– Бедняжка, – сонно пробормотала Мэри.
– Пойду-ка я лучше к себе, – прошептал он и скатился на пол.
Вернув на место плюшевых телохранителей Томаса, он кое-как поднялся на ноги. Колени болели. Наверно, артрит. Может, сразу переехать в мамин дом престарелых? А что, очень удобно…
Он поплелся по коридору в свою комнату, указательным пальцем зажимая ноздрю. На пижаме алели пятна крови: вот тебе и маковое поле. На часах пять утра, слишком поздно для одной половины жизни и слишком рано для другой. Сон Патрику не светит, это точно. В таком случае можно спуститься на кухню, выпить литр полезного органического кофе и заняться, например, счетами.
7
Кеттл, в темных очках и огромной соломенной шляпе, уже сидела за каменным столиком. Положив вместо закладки посадочный билет, она закрыла биографию королевы Марии, написанную Джеймсом Поупом-Хеннесси, и оставила ее рядом с тарелкой.
– Я будто во сне! – сказал Патрик, подкатывая к столу мать в инвалидном кресле. – Обе наши мамы за одним столом.
– Будто… во сне… – неопределенно откликнулась Элинор.
– Как ты, душенька? – ощетиниваясь равнодушием, спросила ее Кеттл.
– Очень…
Элинор