Пушки царя Иоганна. Иван Оченков
Но это все равно.
– Да, ты прав. Ступай.
– Худо с Климом получилось, – хмуро промолвил Вельяминов, провожая взглядом уходящих фон Гершова и Петерсена.
– Куда уж хуже, – соглашаюсь я, – но если он жив – мы его спасем! Зови дьяков Посольского приказа, будем письма писать.
– Сейчас кликну, государь; а кому писать-то будем?
– А черт его знает, дружище… если Густав Адольф начал тайные переговоры с поляками, а король Кристиан начал захватывать мои корабли, то дела наши совсем плохи.
Королевичу Владиславу было уже двадцать два года. Некогда угловатый и нескладный паренек, любящий эпатировать своими выходками приближенных отца, вытянулся и превратился в статного молодца, глядя на которого, потеряла сон уже не одна паненка. Поведение его тоже изменилось, хотя и давнишней дружбы с Адамом Казановским, про которую досужие сплетники болтали много глупого, не разрывал. Впрочем, вряд ли эти слухи имели под собой хоть какое-то основание, ибо все знали, что молодой принц без памяти влюблен в дочь бывшего дерптского воеводы прекрасную панну Агнешку. Их бурный роман весьма благотворно сказался на делах почтенного пана Карнковского, хотя и стоил репутации его дочери. Однако в последнее время королевич был занят подготовкой к походу на Москву, и на амуры у него оставалось не так много времени.
После того как герцог Мекленбургский сначала решительным штурмом отбил у поляков Смоленск, а затем изгоном взял Ригу и тут же уступил ее Швеции, дела «избранного московского царя», как именовал себя королевич, шли все хуже. Сейм был озабочен чем угодно, кроме «восстановления справедливости» и свержения «мекленбургского узурпатора». Так что королевичу приходилось удовольствоваться ношением московитской короны и громкого, но ничего не значащего титула. Впрочем, молодой человек был неглуп и умел ждать. Чтобы приобрести необходимый опыт командования войском, он выехал к армии, вот уже который год безуспешно осаждавшей Ригу, в которой постигал трудную науку полководца под присмотром гетмана Яна Кароля Ходкевича. Все шло своим чередом: польско-литовская конница громила мелкие отряды противника в Шведской Ливонии, а те брали реванш при попытке штурма крепостей. Королевич же делил время между войском, балами и прекрасной панной Агнешкой. Внезапно в начале 1617 года все изменилось. Ходкевичу надоели регулярные налеты московитских отрядов на Литву, и он послал с ответным визитом парнавского старосту Яна Кишку. Тому удалось, незаметно проскользнув между русскими заставами, совершить дерзкий рейд по вражеским тылам и, дойдя до Стародуба, взять его, уничтожив целиком весь гарнизон. Этот успех настолько воодушевил сейм, что радные паны вновь заговорили о московитской слабости и о том, что надо лишь хорошенько тряхнуть яблоню, чтобы плоды сами упали в польскую корзину. Затем удалось заключить мир с османами и направить высвободившиеся силы кварцяного войска в Литву. Кроме того, совсем уж неожиданно, пришла помощь из империи. Будущий император, герцог Штирийский и король Богемии Фердинанд внезапно проникся острой неприязнью к схизматикам и решил оказать финансовую