Мы пойдем с конем по полю вдвоем…. Александр Шаганов
в Министерство связи. Там отдел по работе с молодежью. Все объяснишь. Если не отпустят – звони, поедешь второй раз вместе со мной. Но вначале действуй сам.
В министерском кабинете типичный клерк не сразу вник в мои проблемы и просьбу уволить переводом в студию «Рекорд».
– А вы уверены, что это ваше настоящее призвание, а не юношеская блажь? Может быть, дополнительная рабочая закалка не помешает творческому организму? А у вас есть публикации в периодике?
Что я мог ответить? Никаких публикаций у меня не имелось и не предвиделось. И уже в самом конце беседы с некоторым даже упреком тот человек спросил меня:
– А вы знаете, сколько государство потратило на ваше инженерское обучение? Шесть тысяч рублей, а вы вот, можно сказать, так безалаберно и расточительно поступаете с государственными средствами…
Мне хотелось ответить на последнее, что бюджет страны мне дорог как гражданину. Но сдержался. Что объяснять, какую прибыль получает государство за миллионный тираж пластинки «Черный кофе» при цене два с полтиной за экземпляр? А скромный автор получил свои разумные 500 целковых. Но я не стал, сдержался. Итак, весь мой побег висел на волоске.
Уехал я ни с чем. Ни да ни нет. Рассмотрят, сказали, мою просьбу, а когда – неясно.
В апатии ко всему окружающему прожил я последующие две авитаминозные недели. Но вот в понедельник мартовским деньком прихожу на работу, а Виктор и сообщает:
– Все, Шаганов, сдавай спецовку. Сегодня позвонили из треста, сказали – пиши стихи!
А из всей спецовки-то только рукавицы и надо вернуть. Да я их и возвращать не стал. Домой поехал.
Свободен, значит. Восемь месяцев всего инженерил.
На семи холмах город песен моих
Поэзия – всегда наитие
Вот говорят – «профессиональный поэт». Наверное, это те хлопцы с газетных страниц. Для меня же поэзия всегда наитие. Была и есть. Очень я непрофессиональный в этом отношении. Ненадежный. Надо написать быстро и по поводу, а я не могу. Многие сердятся. Думают, что выделываюсь.
Тогда была немножко другая эпоха. Я знал, в чем мое призвание, где-то лет с шестнадцати. То есть я знал, чем буду заниматься в жизни. Может, даже с четырнадцати. Это была юношеская мечта, а лет с шестнадцати я просто понимал, чем бы я хотел заниматься. И получая такую мужскую мужественную профессию, я при этом был записан одновременно в пять-шесть библиотек нашей Первопрестольной. Поэзии невозможно научиться иначе, чем самообразованием. И я просто пропадал. Огромное количество времени самосовершенствовался. Что я хочу сказать? Эти «кроссы» поэтические, никому не нужные, кроме моих близких друзей, таких же сорванцов, были не востребованы, да? Но мы их «бегали» уверенно. Мы любили песенное слово. Мечтали, а потом чудесным образом как-то все это пригодилось.
И вот что я скажу. Во-первых, нужно постараться напевать стихи, которые ты сочиняешь. Тогда эта некая напевность обязательно войдет, и композитору будет легче сочинить. Во-вторых, есть такое благозвучие песенное, а есть неблагозвучие. Каждый