Кроссуэй. Реальная история человека, дошедшего до Иерусалима пешком легендарным путем древних паломников, чтобы вылечить душу. Гай Стагг
друзей, ходивших вместе с ней в Сантьяго-де-Компостела, но я сказал: нет, нет, хватит, быстро распрощался и ушел.
Холмы за Безансоном укрывал бледный самшит. Тропинки вились через парк, проскальзывали мимо домиков и коттеджей, обходили статуи, огибали алтари… Я спешно, нервно шел прочь из города, как будто пытался наверстать потраченное время. Но небо налилось грозовыми тучами, хлынул ливень, тропки залило, и парк обернулся комнатой страха: капли дождя стали слезами Пресвятой Девы; по небесам оглушительным львиным рыком прокатывался гром; в вышине заполыхали молнии, озарив распятие ослепительной белизной. Неподалеку виднелся сад, увешанный молитвенными флажками, пурпурными и алыми, и я хотел рассмотреть его поближе, но дождь полил с такой силой, что сквозь мокрую пелену я не смог ничего различить.
Капелла Нотр-Дам-де-Буа, словно маяк, возвышалась над склоном. Внутри нее полукругом стояли стулья, обращенные к каменному алтарю, на нем горела одинокая свеча, и казалось, будто зал дышал в едином ритме с ее мерцанием. Я присел на скамью и слушал глухой шум дождя, пока гроза не кончилась; потом в капелле снова стало тихо.
ЛЮДЯМ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ ЮРСКИЕ ГОРЫ ВИДЕЛИСЬ БЕЗБОЖНЫМ МЕСТОМ, ВОПЛОТИВШИМ В СЕБЕ ВСЕ ЗЛО ГРЕХОПАДЕНИЯ. И ТОЛЬКО ОТШЕЛЬНИКИ, ПОСЕЛИВШИСЬ В ЭТИХ МЕСТАХ, ДЕЛАЛИ ИХ СВЯТЫМИ.
Когда я снова вышел, Безансон накрыли облака. Я больше не видел ни сияющих крыш старого города, ни холмов, охвативших его с севера и с запада, ни грандиозной статуи Девы и Младенца, высившейся на востоке. Но я видел юг, темные громады Юры и черную ленту Лу, прогрызавшую путь сквозь гряду.
В последние дни января я шел вверх по течению реки. Вода поднялась высоко, ее матовый блеск напоминал море перед штормом. Один раз мимо меня проплыли сорванные с привязи пластмассовые лодочки. В долине затопило поселки; я почти их не запомнил. Но помню, как склоны стали круче, как загустел лес и как блестели голые ветки, когда закончился дождь.
По дороге к устью Лу я никого не встретил и, боясь тишины, стал на все лады болтать сам с собой. Теперь я был в краю отшельников.
Юра влекла искателей уединения еще в седой древности, с самых первых дней веры. В I веке гряда стала прибежищем святого Беата, легендарного провозвестника христианства в Швейцарии. В V столетии здесь поселились юрские отцы-отшельники, святые Роман и Лупикин, а в VII – святые Имерий, Урсицин и Фромунд. Людям Средневековья горы виделись безбожным местом, воплотившим в себе все зло грехопадения. К тому же в Юрских горах было опасно: да, местные алеманы приняли христианскую веру, но вокруг до сих пор таились колдуны и еретики. И только отшельники, поселившись в этих местах, делали их святыми.
Самое известное место паломничества в Швейцарии – Айнзидельнское аббатство – возникло на месте кельи святого Мейнарда, затворника IX века. Отшельником был и небесный покровитель страны, брат Николай из Флюэ: солдат и судья, в 1467 году он оставил жену и детей ради одинокой жизни в ущелье Флюэли-Ранфт, где проповедовал мир Божий