Путеводная нить (сборник). Кира Измайлова
>Завтра она увидит брата.
Конечно, Ариадна и так видит его почти каждый день, когда приносит ему то свежей зелени полакомиться, то новые свечи, то украденные у отца свитки. Потом, конечно, она возвращает их на место, брат читает очень быстро, и он очень умен.
Вот только он, хоть и силен, но совершенно беззащитен: оружия у него нет. Украсть его, как книги, Ариадна не в состоянии, а тех, кто идет в лабиринт, обыскивают, чтобы не пронесли даже ножа, не то можно было бы подобрать чей-то доспех… От двоих-троих брат отбиться может, сила позволяет, теснота коридоров ему помогает, там не зайти со спины, да вот только он не умеет драться. А научить его Ариадна не может, потому что она, девушка, только видела, как занимаются с наставниками мальчики, но этого недостаточно.
Она хорошо помнит, как впервые вошла в лабиринт. Ей было совсем мало лет, она сбежала от служанки и решила посмотреть, что вокруг интересного. Ко входу в лабиринт ей даже подходить запрещалось, но запретное всегда манит, и Ариадна шагнула под сумрачные своды. Тут было прохладно и темно, не то что снаружи, где палило летнее солнце, и девочка сразу решила, что будет прятаться тут от жары. Однако любопытство гнало ее вперед, и она пошла… но быстро спохватилась, поняв, что не может запомнить, где именно свернула. Ума ей было не занимать, она живо вернулась, подобрала пряжу (из-за этого урока она, собственно, и сбежала, Ариадна ненавидела прясть), зацепила нитку за ветку у входа и пошла обратно, разматывая ее. Хватило ненадолго, пришлось вернуться, но узнать, что там в лабиринте, Ариадна хотела по-прежнему.
С той поры наставницы нахвалиться на нее не могли: девочка взялась за ум, а уж как научилась прясть! Нить у нее выходила ровная и прочная, без обрывов… Ариадна быстро поняла, чем ей грозит оборвавшаяся нить, когда заблудилась однажды в лабиринте и чуть не умерла от страха, отыскивая путь. Светильника у нее не было, только огарок свечи, и только когда он догорел, она увидела вдруг на камнях оборванную нить.
После этого она стала ходить в лабиринт без огня: казалось сперва, что там очень темно, но на самом деле свет откуда-то просачивался, а может, глаза привыкли к этому мраку. Свечу и огниво Ариадна с собою все же брала, мало ли…
А еще приучилась вышивать. У нее получалось скверно, и она не хотела объяснять наставнице и матери, что за узор такой пытается вышить, но сама-то знала – это схема лабиринта. Дело продвигалось медленно, там было много закоулков, а уйти надолго и запомнить много сразу Ариадна не могла. Вот и вышивка показывала пока только самый краешек этого странного места.
До сердцевины его, в котором, по слухам, обитал монстр, оставался еще год.
Ариадне было страшно, этого она не отрицала, но и любопытно тоже. Сколько ни блуждала она по лабиринту, ни разу не слышала ни шагов (а звук тут разносился далеко), ни других звуков, не видела никаких следов обитания чудовища (уж если наступила бы, так заметила бы, наверно?). Может, его и вовсе нет, думала она порой, это просто лабиринт, а присланные пленники тут плутают, у них же нет прочной, длинной нити, они не знают поворотов, вот и умирают от голода… А потом слуги выносят их тайком, у отца-то наверняка есть план лабиринта! А может, их вообще сюда не водят, а продают: в порту всегда полно работорговцев!
Задумавшись, она наступила на что-то теплое, мягкое, вскрикнула и упала бы, не удержи ее кто-то неизвестный.
– Кто ты? – произнес он шепотом. От него пахло шерстью и еще чем-то непонятным.
– Ариадна, царевна, – тоже шепотом ответила она, силясь разглядеть собеседника. – Дочь царя Миноса и Пасифаи. А ты?
Он осторожно поставил ее наземь.
– Твой брат, – сказал он. – Нет! Если у тебя с собой свеча или факел, не зажигай огня! Не смотри на меня…
– У меня нет брата, – удивленно сказал Ариадна. – Я никогда не слышала, чтобы… И ты большой, ты старше меня, это точно… Почему же ты здесь?
– Не говори со мной.
– Но почему?! Я хочу знать, каков мой брат, если ты правда он! – топнула ногой девочка, вынула из своей самодельной котомки огниво и привычно зажгла свечу. – Ой…
У него были большие темные глаза, широкий нос, большие уши и курчавая челка. Рожки едва пробивались.
– Я же сказал… – страдальчески произнес он.
– Какой ты милый! – выпалила Ариадна. – А почему ты такой?
– Такова воля богов, – ответил он. – Я сын божественного быка и Пасифаи… прости, я не хочу называть ее матерью.
– Мамы?.. Ой… Но тогда выходит, это ты – чудовищный Минотавр, который живет в лабиринте и которому приносят жертвы?
– Я. Не бойся. Я не питаюсь людьми, – он лег на какую-то вытертую шкуру. От него по-прежнему пахло зверем, но не неприятно, Ариадна бывала на конюшне и в коровнике, разницы не уловила. – Мне не приносят ничего, кроме сена… А назвали меня Астерием.
– Так ты здесь… вообще один? – Она присела рядом на корточки. – Всегда-всегда?
– Говорить меня научили, как видишь, – ответил он. – А потом…
Ариадна не выдержала и погладила жесткую челку на его лбу.
– Но