Мешок с неприятностями. Марина Серова
ставить: шутка ли – шестьдесят мешков перетрясли с моей подачи! Вернее, с твоей, Татьяна Александровна.
– Хватит прикалываться, Серый, мне и так тошно. А хачиков нашли? Тьфу, черт, – кавказцев этих?
– Ищем, Татка, ищем. Никуда они не денутся. Так чаю выпьешь? Миша сейчас организует.
– А который час?
Взглянув на часы, я подскочила, словно подброшенная пружиной.
– Господи, работа! На рынок опоздала…
Я зажала себе рот, но было поздно: уже проговорилась Кедрову про Таню-весовщицу.
– Опомнилась к обеду! – фыркнул друг детства. – Не боись, старушка: твой шеф Тагиров предупрежден, что ты едва не стала жертвой террористического акта и нуждаешься в реабилитации.
– Сергей, ради бога: как ты узнал?!
Я была потрясена.
– Обижаешь, коллега. Фирма веников не вяжет. Словом, можешь сегодня вовсе на работе не появляться. Эх, хотел бы я, чтоб кто-нибудь сказал мне то же самое…
Через полчаса, разбитая и подавленная, топая домой пешком («Волга» мне уже не была положена, поскольку я перестала быть важным свидетелем), я поминала недобрым тихим словом всех «лиц» независимо от их кавказской национальности. Не первый раз эти ребята портят мне жизнь! И наверное – не в последний. Чутье подсказывало.
Глава 2
А еще чутье подсказывало и другое: интеллигентный юмор Кедрова по поводу моей антитеррористической деятельности – «цветочки» по сравнению с тем, что меня ждет впереди. И оно не ошиблось!
Он позвонил ближе к вечеру, разом выдернув меня из непрочных объятий тревожного сна: придя домой, я в растрепанных чувствах забыла отключить телефон. Этот милый говорок с едва различимым армянским акцентом я узнала бы не то что во сне – на том свете.
– Вай-вай-вай, ты в своем гнездышке, Таня-джан? А я думал, что тебя уже поставили на довольствие в «сером доме». Шутка ли – оказала неоценимую услугу Кедрову! Разумеется, его теперь повысят.
– Во всяком случае, наверняка раньше, чем тебя, чертов мент! – проскрипела я хриплым от злости басом. – Тебе точно не видать его «звездочек». Но сегодня можешь радоваться: большей пакости, чем твой звонок, я и ожидать не могла!
Гарик Хачатурович Папазян – давно уже не старший лейтенант, но все еще не майор – весело загоготал. Он даже не обратил внимания на использованный мною запрещенный прием, поскольку нынче все козыри были у него, а моя карта заранее бита. Впрочем, это понятие – не более чем образ: применительно к Гарику никаких запрещенных приемов быть не может. Разве что стенобитное орудие – да и то я не уверена.
По должности старший оперуполномоченный, а по факту – правая рука начальника уголовного розыска города и лучший сыскарь во всем управлении, Гарик Папазян представляет собой полную противоположность Кедрову. Во всем абсолютно: начиная с внешности, в обоих случаях весьма характерной, и с манеры завязывать галстук. Хотя галстук – это тоже образ: Гарик, по-моему, вообще не знает, что это такое. И служат эти двое в издавна конкурирующих «фирмах», обе из которых не вяжут веников, что придает