Твой навеки, шанс. Наталья Турчанинова
ятся. Которую желают получить в союзники люди.
Меня называют слепым.
Но это – неправда.
Вижу я очень хорошо.
Вот, например, та девушка за соседним столиком. Она несчастна, одинока. Она поссорилась со своим прежним другом и теперь не знает, где найти нового. Она мнительна, стеснительна и безмерно горда.
А я мог бы слегка подправить ее унылую жизнь, подбросить на пути крошечную искорку успеха, везения, удачи. Я мог бы превратить эту одинокую дурочку в богатую наследницу, или сделать ее женой премьер-министра, или… заставить вон того молодого человека влюбиться в нее по уши.
Есть крошечный шанс – если она встанет сейчас, повернется и случайно опрокинет его чашку, он подскочит, стирая с колен остывший кофе, она бросится извиняться и… Ты только догадайся встать именно сейчас!
– Опять ерундой занимаешься? – прозвучал рядом недовольный голос.
Я отвлекся, оборачиваясь:
– Привет, Фем.
Он сидел на соседнем стуле, устало обмахиваясь своим круглым зеркалом, и недовольно рассматривал меня.
Естественно, невидимый для смертных. Как всегда по-юношески уверенный и активный, но немного утомленный. Мой брат и коллега, так сказать. Бог равновесия и справедливости.
– Тебе заняться больше нечем? – спросил он возмущенно, перенаправляя злобное пожелание хозяина ресторана, обращенное к одному из официантов (“чтоб тебе пусто было!”), на него же самого. Не знаю, будет ли по-настоящему “пусто” владельцу заведения (пожелание-то хоть и эмоциональное, но слабенькое), однако некоторые финансовые трудности на ближайшую неделю тот получит. И поделом: не увеличивай негатив во Вселенной.
Замечательная работа у моего младшего брата – благородная, высоко ценимая, нужная… вот только нудная. Мечешься веками, и, может быть, один человек из миллиона сообразит, что наказали его за подлые мысли, обращенные к собственной жене.
Если вообще догадается, что наказали. А то сбросит все на слепой случай.
На меня то есть.
Не повезло, дескать, случайно оступился и головой стукнулся тоже случайно.
И вся слава опять-таки мне. Потому как в моем кармане, кроме золотых искорок-удач, много черных камешков невезения. И очень часто я достаю их, не глядя…
– Ты бы лучше помог вон той женщине, – продолжал читать нотацию Фем, отражая зеркалом еще чье-то злое намерение, случайно залетевшее в кафе. – У нее трое детей, и ей не помешало бы немного удачи. А этой девице и без тебя неплохо.
– Не могу, – отозвался я легкомысленно. – Ты же знаешь. Удача слепа. Проходит мимо несчастного и выпадает счастливцу.
– Ты джокер! – сердито выкрикнул Фем, не переставая манипулировать зеркалом ни на секунду. – Пустая карта! Только и делаешь, что развлекаешься!
– Зато ты, смотрю, никогда не отдыхаешь. Это бесполезная трата времени, приятель. Твое зеркало не часто отражает добро и зло именно тому, кому предназначено. Очень многое теряется по дороге или попадает вообще не в тех.
Фем покраснел. Он очень трепетно относился к своему делу и не терпел, когда его критиковали.
– Неправда! Весь негатив возвращается обратно к тем, кто его посылает! Всегда! Только… – он замялся, опуская глаза, и пропустил одну маленькую злобную мыслишку, которая тут же закружилась вокруг нас, примеряясь, кого бы укусить, -…для того, чтобы восстановить справедливость, нужно время. Иногда очень много времени.
– Ну да! – Я усмехнулся, поймал назойливую кусачую мысль, смял ее в маленький черный комочек и опустил в карман. Пригодится.
– Зато я возвращаю людям веру в справедливость! – воскликнул он.
– Ну да, – повторил я. – Только эти люди почему-то ждут меня. Слепой удачи, шанса, а не унылой справедливости, которая придет неизвестно когда и вообще придет ли…
Фем вскочил и так взмахнул зеркалом, что “доброе” намерение проходящего мимо господина засветило этому самому доброжелателю с удесятиренной силой. Бедняга едва не попал под колеса проезжавшей мимо машины! Вот и подумаешь, кто из нас по-настоящему слеп.
– Ты просто циник! – крикнул Фем. – Жестокий, бездушный эгоист! Я… я не хочу с тобой больше разговаривать.
– Ладно-ладно, – отозвался я добродушно. – Когда устанешь мотаться по свету со своим зеркалом и сам станешь жизнерадостным, здоровым циником – сразу станет легче жить. Вот увидишь.
Фем топнул ногой и исчез. Я только пожал плечами в ответ на его гневную тираду. Юношеский максимализм. С кем не бывает. Через пару тысяч лет пройдет. Хотя, кажется, он обречен быть вечно юным. Чтобы видеть только черное или только белое. Воздавать всем по заслугам, возвращая в мир утраченное равновесие… Мне в этом плане легче. Иногда можно схалтурить.
Я огляделся по сторонам. Девушка уже ушла. Парень по-прежнему сидел за своим столиком. Вот так, стоило отвлечься ненадолго, и она проворонила свою удачу. Люди вообще неблагодарны. Они зовут меня, молятся, сами придумывая слова молитвы: “Дайте мне