Защитники. Группа ИСП ВКонтакте. Валентина Спирина
просветом. Только морская пехота такие носит. У наших такие же были.
И, самое главное, у него глаза, взгляд – наши! Уверенность. Несмотря на его нынешнее положение. Не с наглостью, а с каким-то, даже, озорством. Которое, впрочем, пытается отвоевать огромная печаль, которая также вырывается из лучей, что рвутся из его глаз. Теплота из них идет. Не озлобленность, не крик о справедливости. А, словно, бы вопрос: Неужели, вот так?
Ой-ой. Вот ведь тоже. Мне как стыдно стало за мои переживания и стенания! О тельняшке, да берете думаю. Да как бы теплее в жизни пристроиться. А тут, боевой офицер, без рук, да на коленях. Вот кто о тельняшке говорить может!
А я тут все с хандрой своей: пожалейте бедного, места себе найти не может. И прошел ведь спокойно, и даже копейки не дал.
Мне захотелось развернуться и побежать назад, дать ему все, что есть. А потом, нашла мысль, скорее слабовольная: хорошо, на обратном пути пойду и дам.
Но как хотелось вернуться. Просто оставить, пятак, и идти дальше. И какая разница, правда или нет, что он морпех? Он не в таком состоянии, чтобы выбирать себе профессию. Морпех не морпех-человек явно в бедственном положении, и от хорошей жизни не натягивают на себя грязную тельняшку с нашитым погоном, ни настоящие морпехи ни шапочные. Так что какая разница, кому ты подал? Именно что, тому кто нуждается. И если лишний раз,
Я стал молиться как мог: чтобы не осудили меня сверху за этот поступок, и помогли ему, офицеру – достойному – и погон и совести.
По приходу в монастырь я сразу опустил в ящик свои кровные. Чтобы как-то ему передалось это. Очень хотелось ему помочь! Не именно даже деньгами! В жизни, по жизни. Но я не знал, даже, и как. Ведь он уже в таком состоянии. Да, ведь не нам решать, – оборвал я себя. Главное свой зов сердца отправить по назначению. А невозможного нет!
Зайдя в трапезную, попить чаю с мороза, я, взяв какой-то сладкий пирожок, и разместившись перед окном, тут же вспомнил нищего, – вот кому бы сейчас горячего. Не сумев больше сделать и глотка, оставил пластиковый стаканчик на столешнице перед окном.
Когда шел назад, «морпеха» уже не было. Мне показалось, что я больше его никогда не увижу. Так оно и вышло. Но память осталась. И когда я снова иду в Даниловский, то всегда думаю о нем. И, сначала, надеялся, что вновь увижу его. А потом – что, все же, может повезло ему, выбрался он из ужаса? Кто знает?
А жалеть я себя меньше стал. Что, и, к лучшему, вышло.
Гетта Маркеловская
Слепая поэтесса-христианка
Тайна воинов Руси
Сколь убитых, а иные в ранах
И лишь я один,
С поля боя уходить мне рано,
Я – Руси священной сын!
Конь мой белоснежный и отважный
Вынесет меня живым,
Победить врагов мне очень важно, —
Мир и радость принесу своим!
Будет, будет мной Отечество гордиться,
Но не в этом