Загадки Шерлока Холмса. Из записок доктора Ватсона. Вадим Деружинский

      – Вот и покойник, – сказал нам с Холмсом инспектор Лестрейд, когда мы спускались к берегу реки. Была ясная июльская ночь, на безоблачном небе висела ярко-свинцовая полная Луна, освещавшая всё вокруг своим призрачным, ртутным светом. Над рекой клубился туман и выползал на сырые берега, отчего река казалась шире, а даль мутнее. У воды нас ждали два констебля и судебный медик, у их ног темнело недавно вытащенное из реки тело утопленника.

      Собственно говоря, в Лидзе мы с Холмсом и Лестрейдом оказались по другому поводу – мы занимались расследованием крупных махинаций «Бэнк оф Нью-Йорк». На вокзале нас встретил инспектор местной полиции Шерман, он же и рассказал нам о том, что только что на берегу реки обнаружили труп неизвестного мужчины. Несмотря на ночь, неугомонный Лестрейд уговорил нас с Холмсом взглянуть на тело – он как всегда был уверен, что без его ценной помощи местная полиция ничего не сможет сделать.

      – Ага, – Лестрейд присел на корточки возле тела утопленника и тут же, отвернув голову, закрыл ладонью нос. – Ух… крепкий душок. Сколько же он в воде пролежал?

      – Около двух недель, – ответил судебный медик. – Немало, в общем-то.

      Я предпочел остаться в стороне, а Холмс, встав рядом с Лестрейдом, склонился над трупом.

      – Действительно, две недели, – сказал он, осмотрев тело, освещенное керосиновыми фонариками констеблей. – Будьте добры, посветите-ка ещё раз ему в лицо… Вот так. Что вы об этом думаете? – спросил Холмс судебного медика, указав на рану на голове трупа.

      – Это? Удар каким-то тупым предметом. Скорее всего, камнем. Причем этот удар, вероятно, и стал причиной смерти. И уж затем тело бросили в реку.

      – Я сразу понял, что это убийство, – вставил Лестрейд. – У меня нюх на эти дела. – Всё так же прикрывая нос, он отодвинулся от тела подальше.

      Из-за спины Лестрейда я смог рассмотреть лежащее на траве тело. Это был мужчина лет сорока, в мокром в тине расстёгнутом пиджаке, в тёмных брюках и некогда белой сорочке, которая сейчас имела тот же цвет, что и его лицо – грязно-серый. Вид покойника показался мне жутковатым, и я отвернулся.

      Раздались шаги: к нам спускался со стороны дороги инспектор Шерман.

      – Кое-что проясняется, – сказал он. – Мне доложили первые результаты. Похоже, тело принадлежит Эдварду Кельвину, инженеру текстильной фабрики в Лидзе. Он исчез две недели тому назад. Родственники заявили об его исчезновении, но мы ничем не могли помочь. Кельвин ездил в Лондон, где продал доставшийся ему в наследство дом. Две недели тому назад он должен был вернуться с деньгами обратно. Видели, как он выехал из Лондона, видели, как он сходил с поезда в Лидзе. После этого он пропал. Вот, оказывается, что с ним случилось…

      – Вы обыскали труп? – спросил Холмс?

      – Разумеется, – ответил инспектор Шерман. – Денег у него мы не нашли, хотя при нём должна была быть крупная сумма. Все карманы пусты, вывернуты, нет вообще ничего. Судя по всему, из-за денег его и убили.

      – Найти бы этого негодяя! – подал голос Лестрейд. – Ух, что бы я с ним сделал!..

      – Посветите-ка сюда, – обратился к констеблям Холмс.

      Лучи фонариков осветили левую руку покойного. Пальцы на ней были крепко сжаты. Холмс, присев возле трупа на корточки, осторожно разжал ладонь убитого.

      – Что это? – удивился инспектор Шерман.

      – Тина какая-то, – высказал мнение Лестрейд.

      Склонившись над телом, мы рассматривали пучок мокрой травы в ладони