Неполный алфавит. Алексей Брайдербик
еллектуальной издательской системе Ridero
А
***
У моего наставника есть пара маленьких круглых скобок. Они стоят по обеим его сторонам. Нет, не совсем так: одна скобка – перед ним, вторая сзади. Они его защищают или отделяют от чего-то? И защищают, и отделяют! Пара жалких скобок – это приобретение? Мой наставник уверен в этом! Я же смотрю на всё по-другому: он получил скобки не своими силами, кто-то поместил его между скобок.
Б
***
Я пришел вместе с солнечным затмением – я его надзиратель. Весь мир – мое солнечное затмение, и я всегда хожу с ним. И солнечное затмение вводит меня в свой затемненный центр.
В
***
Они берут этот год и завязывают его в тугой узел, словно это какая-то ненужная веревка. Однако прежде они выжимают из года всю воду до капли. Но может быть, это вовсе и не узел, а удавка?
Г
***
Крупный провал человека при попытке охватить свои возможные участи. Он пресмыкается перед участью, которая, выпрямившись, стоит с вздернутым кверху подбородком. Человек рад бы преодолеть силу земного тяготения и всем телом подняться, да только не может. Участь толкает его ногой в бок и тот, завалившись, катится по земле.
Он катится и катится, и у него никак не получается остановиться. А если остановится, участь подходит к нему и вновь пинает в бок, чтобы тот начал опять катиться по земле. И чтобы он не скучал, с ним катятся и болезненность участи, и ее неудобство, и невозможность.
Д
***
Втайне от всех я грежу о том, чтобы взять узкую колею, к которой приросли подошвы моих сандалий, и одним рывком оторвать ее от земли. Да так, чтобы на земле не осталось ни ошметка. А потом швырнуть ее с размаху на какой-нибудь валун. Или ударить о ствол дерева, или обо что-то не менее прочное и долговечное.
Я готов к тому, что колея будет сопротивляться. Она будет упрямиться, хлестать меня своими поворотами и зигзагами, обвиваться вокруг моей целенаправленности и душить ее. Что же, во всяком случае я готов к этому. Я буду нечувствителен к ее нападкам и слишком необъятным для того, чтобы она могла связать меня.
Где-то на расстоянии сотен и сотен километров, вероятно, возникнет заминка перед тем, что я назначил для себя. И я обязательно увижу ее в подзорную трубу. И при всех этих ужасах я оторву колею от земли и уничтожу, и буду стремиться сделать это с первого раза – быстро, четко и безболезненно для колеи.
Е
***
Мой товарищ окунулся в героические баллады, как в воды озера. Затем он вышел из них, и всё его тело испускало то, что было увековечено в балладах. Что мой товарищ чувствовал, когда погружался в баллады, и какие ощущения он испытывал, когда вынырнул обратно? Его тело объято героическими балладами, и он не может отвернуться от их взглядов, поскольку они не позволяют ему вертеть головой.
Должен ли я последовать примеру товарища и окунуться в героические баллады? Он неспешно, я бы сказал, хладнокровно погрузился в них, я же могу с разбегу прыгнуть.
Ё
***
Я дорожу партнерскими отношениями с природными стихиями больше, чем с людьми. И если разобраться, в этом ничего удивительного нет: я почти каждый день приглашаю природные стихии к ужину, чтобы побыть вместе. В мою честь они часто устраивают вечерю, и я единственный приглашенный на ней. Наши партнерские отношения – это тяжелые металлические тросы, протянутые из моего рта в их горла. Тросы неподвижны в потоках ветра. Когда я на пиру – тросы укорачиваются, когда природные стихии у меня дома, тросы вновь делаются короче.
Ж
***
Моя подруга вся охвачена аурой так сильно, что я не пойму: либо мой взгляд сконцентрирован на степени ее радужности (я могу прошептать ауре о любом недоверии), либо я так усердно концентрируюсь на внимании, что забываю, вокруг кого аура. Я могу нашептать на ухо ауре о чём-то еще.
Несомненно, с этим нужно что-то делать. Я могу нашептать на ухо ауре просьбу, чтобы она не мешала мне за ее пределами хвататься за мою подругу. Если я буду безучастным, то моя подруга станет недосягаемой для меня.
Тогда – прочь раздумья – я выйду за границы ауры и схвачу подругу. И надеюсь, вокруг меня не появится аура, иначе подруге придется хвататься за меня за пределами ауры.
З
***
Величие родины начинается с уборки сугробов во дворе собственного дома. Величие родного дома начинается с его плотно и надежно закрытых дверей и окон.
И
***
На меня ставят силки. Однако попадаюсь в них не я, а моя самоорганизация. Она застревает в них и смиренно ждет, когда за ней явится хозяин силков. Я расшатан, и моя самоорганизация расшатана. Тот, кому принадлежат силки, непременно