Сила бронхита. Сборник юмористической фантастики для взрослых. Павел Борисович Соловьев
очередную порцию водки и поморщился. Со стуком поставил на стол запотевший стакан. Задержав дыхание, схватил краюху бородинского и шумно втянул воздух, прижав хлеб к дрожащим ноздрям. Откусил шмат сала, который оторвался неровно, и стал вяло жевать, шлёпая по щеке жирной свиной шкуркой. Пить так же, как его отец, принимая горячительное с невозмутимым лицом индейца, он так и не научился.
– Принцесса моя, – жалобно заскулил Сашка, выплюнув, наконец, жилистую кожу и уронил голову к локтям, которыми опирался о столешницу. Потом тяжело вздохнул и закашлялся. Простуда не отпускала уже третий день.
На него накатили воспоминания о безвременно ушедшей Ариэль. Сегодня ровно год, как она исчезла из его жизни, ставшей теперь бессмысленной и пустой. Они встречались недолго и только поженились, как вдруг произошла эта трагическая случайность…
Засаленная газета, на которой Сашка разложил свой нехитрый поминальный ужин, съехала на самый край, рискуя оставить его без сала, сардин в томате и квёлых огурцов. Сашка, не глядя, подтянул её обратно, уронил по дороге стакан и внятно чертыхнулся.
В ту же секунду в открытую форточку, вместе со свежим воздухом мартовского вечера, влетела маленькая женщина. Размером она была не больше таксы. Ловко приземлилась на подоконник и села на край, сложив полупрозрачные крылья за спиной. Спихнув брезгливо носок, который невесть откуда оказался на подоконнике, женщина разгладила на коленях розовое бальное платье и строго посмотрела на Сашку.
«Допился, – подумал он, не сильно удивившись происходящему, – вот и всякие черти теперь мерещатся… давно пора!» Он зажмурился и помотал головой, прогоняя непрошенную гостью. Однако, разлепив покрасневшие глаза, снова увидел её. Сашке стало не по себе.
– Гражданочка, вы… кто вообще?! – хрипло спросил Сашка, не узнав собственного голоса.
Словно не слыша вопроса, женщина молча указала узловатым пальцем на бутылку и неодобрительно покачала головой. Сашка заметил, что гостья выглядела жутковато: морщинистая кожа, дряблая шея, птичий нос и ярко красные напомаженные губы.
«Ну вот, в кои-то веки мне привиделась фея, да ещё и какая-то страхолюдина!» – с горечью подумал Сашка и ущипнул себя за щёку. Получилось не больно, но и гражданка не пропала. Наоборот, она встала, нахмурившись, и топнула ножкой, обутой в белые кожаные башмачки. «Да етить твою, – мысленно взвился Сашка, – будет она мне тут ногами сучить!» Он нагнулся, поднял тапок и запулил в невысокую гражданку.
Мгновенно вспорхнув, она увернулась от летящего стоптанного снаряда и бросилась прямо на Сашку. Он отпрянул и заслонился руками от нападения морщинистого врага. Сашка тут же почувствовал боль в запястье и вскрикнул: перед ним, словно жирная колибри, висела фея и пила кровь из прокушенной руки. Сашка оцепенел: он не мог поверить своим глазам.
– Это чё за ахинея?! – придя в себя взвизгнул он и затряс рукой: фея к тому времени уже насосалась и полетела по направлению к Сашкиной спальне, мягко шурша блестящими крылышками.
Стараясь не упускать её из виду, Сашка схватил газету со стола, мигом свалив еду в кучу и превратив поминки в новогодний утренний стол, и судорожно свернул бумажное оружие в плотный рулон.
«Прибью суку», – думал Сашка, осторожно двигаясь по комнате и держа импровизированную мухобойку высоко над головой. Феи нигде не было. Сашка трижды обошёл свою двухкомнатную хрущёвку, заглядывая везде, где только можно и тыкая газетным свёртком туда, куда заглянуть было неудобно. Кровососка как сквозь землю провалилась.
Сашка настороженно поглядывал на прокушенную руку. Крови не было, и только затянувшиеся ранки напоминали о недавнем нападении. Он вернулся в комнату, кое-как расставил нехитрую закуску, которую уронил, когда в спешке создавал орудие возмездия. Сел и закурил свой любимый «Беломор», привычным жестом выщелкнув из полупустой пачки серую папиросу.
– Курить – здоровью вредить! – проскрипело прямо над ухом, и Сашка шарахнулся со стула, закашлявшись от неожиданности.
– Да ты, я смотрю, совсем зачах, – продолжила фея, усаживаясь на подоконник. – Убиваешь ты себя, Александр, этим никотином.
– Это бронхит, – ответил Сашка и уставился на фею. – А вы кто?!
– Лемурия.
– Это… самка лемура, да?
– Это моё имя, дурень! – женщина гневно посмотрела на испуганного Сашку. – И я эльфийка, а не лемур, – она повернулась боком, прибрала волосы с лица и показала ему остроконечное ухо.
– Я подумал, что вы фея, – Сашка стал потихоньку трезветь. – А откуда знаете, как меня зовут?
– Я всё про тебя знаю! – отрезала Лемурия и кивнула на беломорину, дымившуюся в Сашкиной руке. – И прекрати курить!
Сашка быстро затушил папиросу прямо в сардины, прикрыв место преступления солёным огурцом.
– А почему молчали, когда я вас вначале спрашивал? И вообще, что здесь происходит?! – Сашка криво сел, и под ним громко скрипнул стул.
– Мы не можем говорить по-человечьи, пока не вкусим