И.о. Кощея. Анатолий Антонович Казьмин

      Разбудил меня вполне ожидаемо – Дизель, ровно в шесть утра со скрипом и грохотом, начав вращать рукоять генератора. Я даже орать на него не стал, только по пути в ванную, махнул ему рукой, мол, понимаю, работа такая. Когда вернулся, дед заканчивал расставлять на столе тарелки, блюдца, миски и мисочки, а Калымдай уже вертелся на лавке, нетерпеливо поглядывая на меня.

      – Аристофан где? – зевнул я, подвигая к себе миску с варениками. – О, с творогом? Шикарно…

      – Рогатенький наш уже умотал со своими бесами, – доложил дед. – Накось, сметанки, внучек.

      – А хорошо… Калымдай, вареники будешь? А то я сейчас всё съем… У тебя яишенка? С колбасой?! Дед! А мне?!

      – Вареники доешь сперва, – отрезал дед. – Нельзя, внучек еду перемешивать. Раз начал вареники, то яишенку и колбаску ужо потом… И сало потом… И бутерброды с ветчиной тоже потом, не капризничай, внучек, ешь что дают.

      – Деспот и тиран ты, дед, – прочавкал я. – Маша еще дрыхнет?

      – Пущай спит, внучек. Тише будет, да и вареников тебе больше достанется.

      – Иду-иду! – послышалось из Машиной комнаты. – И с вишнями вареники тоже мне оставьте. И сыр. И оладики. И варенье.

      – Да поспите еще, мадмуазель Марселина, – торопливо жуя вареник с вишней, озаботился Калымдай. – Утренний сон, он самый… чавк!.. полезный.

      Меня под столом с двух сторон подергали за джинсы. Тишка да Гришка.

      – Ну чего, оглоеды? – хотя я и так знал чего – мультики просят включить.

      Бесенята заверещали, жалобно маша лапками. Тишка приставил к голове два пальца и пошевелил ими, а Гришка яростно заклацал зубами. Понятно, «Ну, погоди!»

      – Включи им, внучек, – заступился за бесенят дед, – ить не отстанут же, паразиты.

      Как ветчинки Феденьке, так, фиг, а как бесенятам мультики, тут хоть землетрясение, пожар и цунами, а вынь да положь. Включу, конечно, куда я денусь. Бесенята радостно запрыгали на моем кресле перед компом, а я вернулся к почти пустой миске с варениками и грозно посмотрел на Калымдая, быстро жующего и с самым невинным видом, утирающего рот. Так и оголодать можно с этими работничками.

      – Посла когда к тебе доставить, внучек? – спросил дед, забирая пустую миску и подвигая тарелку с бутербродиками.

      – А что там с послом? – Маша, слегка помятая после сна, решительно оглядела стол. – А вареники где?!

      – Спать меньше надо, – хмыкнул дед. – Не боись, не о твоём после речь. На-ка, сохранил тебе мисочку вареников, а то за этими жеребцами и не поспеть.

      Жеребцы важно расправили плечи, не переставая жевать.

      Наконец, когда тарелки и миски были подчищены, Калымдай погладил живот и тяжело икнул:

      – Вот как сейчас в дорогу отправляться?

      – А, понимаешь теперь мои страдания? – вздохнул я. – Вот так и живём…

      – Ну, хочешь-не хочешь, а пора, – Калымдай с трудом поднялся с лавки.

      – Погоди, – я тоже встал, – провожу тебя. Дед, я майора провожу и сразу в тронный зал пойду, пусть посла приведут.

      – Понял, внучек, – кивнул Михалыч. – Да ить и я с тобой.