Золотой дождь. Виталий Гадиятов
лился сизый туман, клоками разрывавшийся у берегов. От воды тянуло холодом.
Ранним утром Борис на «Ракете» отправился вниз по Алдану. Он намеревался добраться на перекладных до Нерюнгри, а оттуда поездом на запад. Путь предстоял нелегкий, но зато посильный для его кармана.
Замелькали галечные и песчаные отмели, берега, заросшие ромашками и иван-чаем, а впереди, насколько хватал взгляд, была одна вода. В протоках над рекой нависали кусты тальника, местами их сменяли лиственницы с белевшими редкими берёзками, затесавшимися между ними. Они поднимались на пологий берег и терялись в предрассветном тумане. Казалось, их накрыли серым покрывалом.
Навстречу «Ракете» шли груженые суда с техникой и строительными материалами, а она обгоняла баржи с контейнерами и углем. Кое-где мелькали юркие моторки с рыбаками.
Глядя в иллюминатор, Борис любовался проплывавшими живописными видами, а его мысли были там, откуда он так спешно уезжал.
После гибели Нины Бориса почти неделю продержали в СИЗО. Следователю отдела по борьбе с валютными преступлениями Максимову нужны были показания по «дедушкиному кладу». Он был твердо убеждён, что подследственный Конев нашел клад, но при задержании утопил его в горной реке. Однако прямых улик не было, и дело разваливалось, как карточный домик.
В качестве утешения за проигранное дело следователь хотел получить хотя бы подтверждение своей правоты. В той непростой операции было задействовано немало людей, и, несмотря на это, она закончилась полным провалом. Следователь не смог ничего доказать. По всем пунктам обвинения Бориса оправдали.
Выйдя на свободу, он решил уехать домой. Хотелось жить спокойно, забыть обо всех бедах, свалившихся на его голову. Однако он ехал с чувством неудовлетворенности собой и глубокой вины перед всеми.
«Как смотреть в глаза родителям Нины, что говорить своим? – думал Борис. – Ведь в их представлении я, как последний трус, сбежал в тайгу, прихватив с собой девчонку. Увезти увёз, а не уберёг».
В «Ракете» было холодно и неуютно. За бортом бились волны об обшивку судна, и от этого в салоне так гремело, как будто колотушкой стучали о пустую бочку.
Соседом Бориса оказался темноволосый молодой человек с приятной внешностью. Они познакомились и быстро нашли общий язык. Гиви Гвинджава, как звали соседа, был общительным и щедрым. Недолго думая, он вытащил дорогую бутылку коньяка.
– Давай выпьем за знакомство. Земляки дали на дорогу.
Говорил Гиви с едва заметным акцентом, который выдавал его кавказское происхождение.
Борис разложил на столике сыр и копчёную рыбу, купленные прямо возле дебаркадера в речном порту.
– Вот, видишь, пригодился, – разливая коньяк, кивнул Гиви. – Земляки сказали, в дороге коньяк не помешает, а я, дурная башка, не хотел брать. Кстати, у меня очень мудрые земляки. Помогли в трудную минуту, не бросили в беде.
Видимо, проверяя Бориса, он вначале задал пару наводящих вопросов о жизни, о его интересах и, убедившись, что перед ним не подсадная утка из ментовки, успокоился.
После нескольких стопок на душе у обоих полегчало и они разговорились.
Гиви работал бульдозеристом на каком-то колымском прииске, в старательской артели, которая добывала золото. В первый сезон он заработал хорошие деньги, думал, что так будет всегда, но всё оказалось намного сложнее, чем полагал Гиви. Его обвинили в хищении металла и так же, как Бориса, посадили в СИЗО. Гиви «шили» незаконные сделки с драгоценными металлами. По той статье ему грозило до десяти лет заключения.
– Однако, – как сказал он, улыбаясь, – следователю не удалось доказать мою вину. Тут помогли земляки – это их заслуга.
Испытывать судьбу Гиви больше не стал: сразу после освобождения рванул подальше от того страшного места.
Как оказался на Колыме и как попал из Магадана в Хандыгу, откуда теперь они плыли, он не сказал, а Борис и не спрашивал. Общая беда их объединила: после заключения обоим хотелось выговориться, и тем для разговоров нашлось достаточно.
Несколько раз шум двигателя затихал, и, не доходя до берега, «Ракета» останавливалась. За бортом слышались голоса, удары о судно причаливших к нему моторных лодок. Борис вздрагивал, испуганно смотрел по сторонам.
«А вдруг это за мной? Может, Максимов…»
Но, приняв на борт новых пассажиров, «Ракета» быстро отчаливала. Такие же мысли, по-видимому, бродили в голове и у Гиви. Как только за бортом стихало, он с облегчением предлагал очередной тост.
– Сюда бы сейчас мои шашлыки, – закусывая варёной колбасой, сказал Борис. – По словам друзей, они были неплохими и, кстати, приносили хороший доход. Только накрылся мой бизнес – всё пошло прахом.
– Ты сам делал шашлыки, занимался таким непростым бизнесом? – удивился Гиви. Он считал, что только его земляки могли приготовить настоящие шашлыки и получать хорошую прибыль.
Борис рассказал о своей беде. Без утайки поведал о дедушкином кладе и о его поисках. Коснулся также заключенных, добывавших золото в тайге. Бесхитростно