Вкусно с Олейной, или Девушка из дома, что на окраине села. Николай Георгич
в глаза – Она крепче сжала кулаки, пытаясь собрать в себе силы. Ее большие карие глаза с зеленоватым оттенком сейчас поблекли.
– Ты сможешь дочка. Сможешь, я знаю. Не боятся только дураки, вот почему я верю в тебя. Ты говоришь искренне обо всем, о чем думаешь. Ты говоришь, как есть, говоришь правду в глаза, и я знаю, так ты будешь делать всегда. В этом и есть твоя сила. – Он опустил канистру на землю и протянул к ней руки. – Иди ко мне. – Алла прильнула к отцовской груди. – Ты слишком сильно напрягаешь свои мысли. Не думай об этом так глубоко. – Виктор накинул на нее ее джинсовый пиджак и прижал дочь крепче, гладя ее растрепанные волосы. – Ты справишься. Я верю в тебя. Ну, все иди в машину, а я приберу. – Алла приподняла отрешенный взгляд на отца. – Иди же, иди. – Виктор отступил от нее, схватил канистру и направился к вагончику.
Алла уже сидела в машине, когда он вернулся. Все такая же непоколебимая, скрестив руки на груди. На колене была покрасневшая ссадина, но она ее не волновала.
– Все хорошо, – сказал он дочери, глянув на нее. Затем повернул ключ зажигания. У «волги» скрежетнул двигатель, и машина плавно тронулась с места. Отъехав метров двадцать, он притормозил, не глуша мотор. Он снова глянул на дочь. – Теперь ты будешь долго думать над этим. Если ты почувствуешь, что не сможешь, я тебя пойму. – Алла не ответила, глядя отцу в глаза. Виктор ей сердечно улыбнулся и вылез с машины.
Вернувшись к вагончику, он закурил, и медленно затягивая сигарету, стоял в минутном раздумии, созерцая на плод своей работы. Затем бросил недокуренную сигарету, вынул с кармана зажигалку и поднес ее на уровень глаз и нажал.
Шплац!
Огонь маленьким, ровным языком пламени вырвался с маленького сопла зажигалки.
– Огонь уничтожает все, – сказал он про себя, и бросил зажигалку к порогу дверей, облитому бензином. Огонь быстро и ярко вспыхнул. Виктор отшагнул назад.
Алла наблюдала за всем, через заднее стекло машины. Огонь быстро вступал в свою власть, охватывая тонкие дощечки вагончика. Очень скоро он загудел, словно от доставленного ему удовольствия вздымая все выше свои языки пламени. Дощечки затрещали, сдаваясь неумолимой силе. А уже через несколько минут языки пламени оказались внутри, и вылетали через крошечное решетчатое окно.
– Вот и все, – сказал отец, садясь за руль. Алла и не заметила, когда он вернулся. – Работа сделана. Теперь домой. – Он улыбнулся дочери, и покатил машину вперед. Алла улыбнулась ему в след такой же улыбкой, словно все хорошо, но на самом деле очень даже хреново.
Вагончик весь был поглощен в огне. Виктор оглянулся в последний раз, увидев, как под огнем скрывались последние доски вагончика, скрывались следы их страшной работы. Виктор прибавил газу, оставляя за машиной столб пыли. Они мчались домой.
2. В оцепенении
На следующее утро, после бессонной ночи, будоражащей ее сознание Алла, накинув на себя ветровку, пригладила рукой волосы, вышла из дому. Было пять утра. Мать не спала, и слышала, как дочь бахнула дверью. Она все прекрасно понимала, и знала, что значила дочь для отца. Знала, что у них есть свои тайны.