Превыше всего!. Вадим Вольфович Сухачевский
усиленно делал вид, что ничего такого не слышит.
Мы поднялись в салон-вагон через парадную дверь (имелась тут и такая). Роскошество передвижных апартаментов генерал-губернатора меня вызывало восхищение. Его высокопревосходительство провел меня через столовую на дюжину персон с уже накрытым столом, со шкапами, полными фарфора и хрусталя; далее следовал кабинет, отделанный ореховым деревом, с большим письменным столом и водруженным на нем глобусом земного шара, затем шла спальня с двумя двуспальными одной двуспальной, другой односпальной, с двумя гардеропами и с огромным трельяжем.
– Эту коечку я велел для вас поставить, – сказал генерал, кивнув на односпальную кровать. – Ничего, что придется вам потесниться? – Это мне-то, находившему себе кров и на голой земле под вой шакалов среди вонючих малярийных болот Трансвааля!
– Ваше высокопревосходительство! – лишь сумел выдохнуть я.
За следующей дверью, как он мне объяснил, располагались два ватерклозета, ванная комната и умывальня с душем, обе снабжались всегда подогреваемой титаном горячей водой. По другую сторону вагона, находились, как он же мне сообщил, четыре каюты для прислуги, отделенные от губернаторских покоев дверью со звонком, а за ними – еще две каюты для вооруженной охраны, которая, числом в четверо солдат, как он сказал, уже на своих местах.
– Костя Карамгозов настоял-таки, – вздохнул генерал. – Сколько я не отнекивался, но он – никак, мол, иначе по нынешним временам нельзя.
Что ж, между нами и подземными монархами все же была некоторая зона безопасности. Впрочем, это приносило слабое утешение, ибо я знал, что они и не такие преграды запросто преодолевали.
– Да, вот еще… – смущенно добавил генерал. – Я – насчет умывален. Дозвольте, штабс-капитан, я себе выберу ту, которая с ванной, люблю иногда, знаете ли… А вы молоды, вам и в душевой кабине… Приношу, конечно, свои глубочайшие извинения за неудобства…
И это он называл «неудобствами»! Снова мне оставалось лишь выдохнуть:
– Ваше высокопре!… – но он меня перебил:
– Кстати, насчет этих «высокопревосходительств»… Право, слишком длинно звучит, не слишком удобно вести беседу, а дорога дальняя… Как бы вам меня?..
– Быть может, Валерианом Валентиниановичем?
– Да тоже длинновато. Был бы Иван Иванычем – еще куда бы не шло, но вот же, снабдили родители… – Он немного подумал и наконец озарился догадкой: – Ага, вот! «Mon général »! Так оно будет и коротко и вполне достойно, – не возражаете?
– Слушаю-с, мон женераль! – по-военному щелкнул я каблуками.
– Voilà l'idée! – порадовался он найденному выходу. Я же порадовался не меньше него.
Мы в это время находились в кабинете, и тут вдали раздался звонок, а минуту спустя, постучав в дверь, к нам из столовой вошел Никита.
– Ну?! – рыкнул мон женераль, лишь в подобных тонах, видимо, привыкший общаться с нижними чинами.
– Там… к вам, ваше-ство. Двое, по виду приличные. Изволите проводить?
Генерал лишь подал знак