Сказка, основанная на реальных событиях. Андрей Муравьев
я с Абсолютным. Как заключительный пламенный аккорд любимой песни, которым вы непременно насладитесь ещё раз, только уже в ином, но не менее чудесном варианте исполнения. Неоднократно. И если данная история вызовет у вас, местами, улыбку или наполнит свежестью и чистотой, значит не всё ещё «потеряно». Автор надеется, – вы почувствуете, – не имеет смысла относиться к описанию буквально; оно, в основном, не для ментального «восприятия» – работает само по себе, подобно мантрам. И всё получится.
Стоит добавить, данный труд полностью самостоятельный, хоть и является частью той единой концепции, что началась с «Точки равновесия» и продолжилась в «Играх ограниченного разума…». Этот особый краеугольный камень – своеобразный вклад в разнообразие миров, и тем, кто понял ранее изданные произведения, вряд ли откроет новые горизонты. Скорее, объединит вершины. Да, и, безусловно, вкус композиции ощущается, как обычно, в самом финале, если доберётесь. Это и легко, и непросто, но иначе никак. В любом случае, удачи.
А теперь давайте попробуем погрузиться в живые разноцветные вихри, которые вскоре вас окутают…
Сколь ни трудна, томительна дорога,
Прелестный образ спутницы родной
С её улыбкой, детскою немного,
Дарует сердцу радость и покой.
Своей незримой трепетной рукою
Оберегая воина в пути,
Закрыв его от недруга собою,
Любовь, как страж, шагает впереди.
Кубики
Причудливые облака, напоминающие диких зверей, а может, птиц, неторопливо проплывали по голубому небу, иногда позволяя солнечному свету поиграть в догонялки с их неуловимой тенью. Открывающаяся взору окрестная панорама, однако, была скорей унылой. Осень почти вконец обезличила природу и, вкупе с простирающимися по округе многочисленными крестами и надгробиями, навевала чувство обречённости.
В разгар одного из выходных дней на кладбище, как водится, собирается довольно много посетителей, которые навещают свою память, скрытую под плотным налётом праха, – все мы тут будем. А пока приходим просто посмотреть.
Давайте обратим внимание на пару фигур, застывшую, словно изваяние, перед одной из мемориальных плит. Это ребёнок и женщина; с них и начнётся наше повествование.
– Бабушка, а какими они были? – мальчик лет пяти-шести внимательно изучал изображение на каменном надгробии.
Зрелая статная женщина в строгом дорогом одеянии обняла ребёнка и тихонько вымолвила:
– Влюблёнными, Андрюша.
Повисла продолжительная пауза. Родственники стояли в обнимку, погружённые в пучину воспоминаний. Каждый в свою.
– Они здесь почти не похожи, – наконец произнёс внук.
Женщина вздохнула и скорбно вымолвила:
– У нас не сохранилось ни одной их общей фотографии, исчезли куда-то.
Затем дама присела на корточки, заглянула мальчугану в лицо и удивлённо спросила:
– Почему ты считаешь – не похожи?
– Я их видел, – уверенно выдал ребёнок, – последний раз совсем недавно.
– Где? – прозвучало с недоумением. – Как это, последний раз?
– Вчера ночью… – мальчик улыбнулся и, слегка поразмыслив, принялся рассказывать ошеломлённой собеседнице о своих переживаниях. Причём в таких подробностях и столь живописно, что у слушательницы к завершению рассказа не осталось сомнений, – ребёнок не фантазирует.
Все видéния маленького «сказочника» относились к царству Морфея[1]. Но что с того? Сны изобиловали личными фактами из жизни предков, которые мальчик не мог знать в принципе. Бывает же.
– Ты никому об этом не говорил? – не дослушав до конца, с опаской спросила женщина.
Не по годам рассудительный ребёнок, продолжая улыбаться, прокомментировал в ответ:
– Это никого кроме меня не касается. Ну а тебе можно. Папа с мамой были бы не против.
На глазах женщины проступили слёзы; она пристально посмотрела своему внуку в сияющие очи, а потом перевела взор на гранитную поверхность, которая выразила своё согласие в лице пустующей до сих пор могилы; они были бы не против: «Виктор Владимирович и Мария Михайловна… пропали без вести… года».
Молодая пара сидела в обнимку в одном из огромных кресел у себя дома. Задорно улыбающаяся девица загадочно посмотрела на обожаемого мужчину и произнесла:
– Смотри, что у меня есть.
Маруся, словно фокусник, сделала финт ручкой, и на женской ладони появились два кубика неизвестного предназначения.
– Не понял.
Виктор протянул руку и забрал предметы на анализ. Кубики оказались раза в три крупнее стандартных, к тому же ни на одной из граней не было надписей. Тщательно осмотрев странные игровые принадлежности, мужчина с улыбкой изрёк:
– Теперь объясняй.
– Давай поиграем, – радуга вновь
Бог сновидений в греческой мифологии.