Сказки Дании. Сборник
норовят на соседа напасть и землю у него отвоевать; иные артистов привечают да театры строят. А наш император больше всего на свете любил красоваться в новых камзолах и мантиях. Каждый час менял он платье. Как о других говорят: «Его величество в совете», – так о нашем говорили: «Его величество в гардеробной».
Всякий знает, какова столица: жизнь кипит, что ни день, приезжают чужеземцы – кто с товарами, кто с хитрыми планами. И вот однажды объявились в столице двое мошенников. Выдавали они себя за искусных ткачей, распустили слух, будто умеют такую ткань произвести, какой ещё и на свете не бывало. Мол, не только мягка и нежна эта ткань, не только узоры на ней прекрасны, но есть у неё особое свойство. Вот какое: ткань невидима для всякого, кто не своё место занимает и кто непроходимо глуп.
«Поистине, то должна быть чудесная ткань. И из неё пошьют мне чудесный наряд! – подумал император. – Скоро я наверняка буду знать, кто из моих министров напрасно просиживает панталоны в совете; скоро я с лёгкостью стану отличать умных людей от глупцов! Пусть же ткачи немедленно принимаются за работу!»
Император отсыпал мошенникам золота, сколько они запросили. И работа закипела. Мошенники сняли помещение, установили два ткацких станка. День-деньской сидели они за станками, делая вид, будто ткут, хотя не было на станках ни единой нитки. Потребовали хитрецы лучших шёлковых и золотых нитей. Всё это отправилось в их бездонные карманы, а из ткацкой мастерской до позднего вечера слышался стук пустых механизмов.
«Интересно, как у них дело продвигается? – думал император. – Надо бы наведаться в мастерскую».
Крепко помнил император, что не увидит ткани лишь тот, кто глуп и кто не своё место занимает. Насчёт себя он не сомневался, но захотелось ему проверить способности своих приближённых. А по столице уже разнеслась весть о дивных свойствах ткани, и каждому было любопытно узнать: вдруг живут с ним по соседству глупцы и тунеядцы?
«Пожалуй, пошлю сначала своего самого опытного министра, – решил император. – Человек он дельный, в чём не раз я убеждался. Нет среди моих приближённых никого мудрее и надёжнее. Уж конечно, этот министр сразу оценит по достоинству чудесную ткань».
И вот старик-министр отправился в ткацкую мастерскую, где двое мошенников усердно делали вид, будто трудятся над полотном.
«Горе мне! – думал министр, таращась на пустые станки. – Ничегошеньки не вижу!»
Вслух он этого не сказал.
А мошенники вскочили с мест, подхватили старика под руки, подвели к мнимой ткани и давай расспрашивать: не правда ли, мягче и нежнее не сыщешь? Не правда ли, узор замысловатый и краски редчайшие? Бедняга министр только глазами хлопал, а сам думал: «Неужто я глуп? Если так, никто не должен это заподозрить! Неужто я для своей должности не гожусь? Нет-нет, никогда не сознаюсь я, что не вижу ткани!»
– Что же вы молчите, сударь? – спросил один из мошенников. – Разве вам нечего сказать о нашей работе?
– Дивная ткань, господа, поистине дивная, – пролепетал министр. – Что за краски! Что за узор! Непременно похвалю вашу работу его величеству.
– Ах, как мы рады! До чего приятно это слышать! – воскликнули мошенники и принялись обсуждать, как располагаются волокна, какой на ткани узор и в каких цветах он выполнен. Министр ловил каждое слово, чтобы всё в точности передать императору. Так он и сделал.
Скоро мошенники потребовали ещё денег, ещё шёлку, ещё золотых нитей. Всё добро опять осело у них в карманах, на станках же не появилось ни единой ниточки. Император послал взглянуть на работу ещё одного достойного советника, и с ним произошло ровно то же самое, что со стариком-министром. Как ни старался государственный муж разглядеть ткань, ничего не увидел.
– Разве она не прекрасна? – то и дело повторяли мошенники, описывая несуществующую ткань.
«Я точно знаю: я не глупец! – думал бедняга. – Стало быть, я для своей должности не подхожу. Очень, очень странно. Впрочем, нельзя, чтобы об этом хоть одна живая душа догадалась».
И он принялся превозносить мягкость, узор и краски, а когда вернулся во дворец, доложил императору, что ткань бесподобна и что работа близится к завершению.
Теперь уже во всей столице люди ни о чём думать не могли, кроме как о чудесной ткани.
И вот император решил лично взглянуть на неё. С большой свитой, в которой были и два министра, уже видевшие ткань, император отправился в мастерскую. Мнимых ткачей он застал за работой, но увы – на станках не было ни пушинки, ни шелковинки!
– Восхитительная ткань! – в один голос воскликнули оба министра. – Взгляните, ваше величество, какой на ней узор! Пощупайте, как она мягка и шелковиста!
И они стали указывать на пустые станки, полагая, что все остальные видят ткань.
«Святое небо! – ужаснулся император. – Я ничего не вижу! Вот кошмар! Неужели я глуп? Или – нет, только не это! – неужели я не гожусь носить корону?!»
Вслух он сказал:
– Поистине эта ткань очень, очень недурна. Даю ей своё высочайшее