Весь мир – театр. А люди?... Лариса Чайка
так, как нужно мне – берегитесь, господин Финк!
Третий акт я играла не как Аманда или Селена, финал я играла Дианой. Ни второй, ни третий поцелуй Родстера не выбил меня из образа.
Прибежав в гримерку переодеться перед финальной сценой, я четко проделала все нужные действия. Взглянула в зеркало и обомлела – никогда я еще не была так загадочна и хороша.
В финале, подняв к Родстеру свои бледные худенькие ручки, и тихим голосом произнося свой прощальный монолог, я краем уха услышала, как в зале кто-то всхлипнул один раз, второй, третий. Очень интересное ощущение. Я как бы раздвоилась: одна моя половина изливалась в вечной любви к главнокомандующему Грину, а вторая чутко ловила реакцию зала. Вот где-то в середине партера я услышала женский вскрик: «О, боже!». В разных местах зрительного зала, то там, то тут раздавались женские всхлипывания. И даже с королевской ложи, мои, вдруг ставшие чуткими уши, услышали шепот короля: «Дорогая, возьмите мой платок». Шесть минут блаженства!!!
Лицо Родстера в эти шесть минут моего монолога наполнялось целой гаммой чувств. От величайшего удивления и неверия к полному восхищению. На эти шесть минут я чувствовала себя…необыкновенно.
Потом мое превращение, полет уже на полном экстазе, я ныряю в отведенную мне нишу. Всплеск. С потолка начинают сыпаться звезды. И громкие рукоплескания зрительного зала, и восторженные возгласы, и рыдания наиболее экзальтированных дам. ЭТО и было финалом пьесы.
Потом, уже из-за кулисы, я слышала прощальный монолог главнокомандующего, прочувствованный, с непередаваемыми вибрациями в голосе. И – занавес!
На поклон нас вызывали шквалом аплодисментов и восторженными выкриками «Браво». Мы стояли с Родстером, взявшись за руки, а зал все не хотел нас отпускать. Меня осыпали цветами. Счастливая, я вернулась в свою гримерку, куда посыльные все носили и носили мне корзины. А потом пришел королевский слуга и преподнес мне подарок от королевы. В бархатной коробочке лежал перстень с огромным рубином.
Заглянула и тетушка. По легенде она была со мной знакома, поэтому вошла ко мне в гримерку без доклада, как бы по-свойски.
– О, Селена,– громко для всех, воскликнула она, – вы прелестны.
А, когда мы остались одни, шепотом произнесла:
– Поздравляю, Ди. Это было чудесно! Я даже всплакнула в конце. Ты – прирожденная актриса.
– Спасибо, графиня,– я скромно присела в реверансе. – Мне очень приятно, что вы оценили мою игру.
В этот момент послышался стук в мою многострадальную дверь. Я не успела ответить, дверь распахнулась, и в гримерку вошел Родстер.
– Я пришел поздравить тебя, Селена, – начал господин Финк еще от двери.
Увидев тетушку, он приостановился и вопросительно взглянул на меня. Пришлось представлять их друг другу. Тетя Ви, зардевшись как юная дева, стала нахваливать его игру. Родстер же перевел все комплименты в мою сторону. Беседа их была более чем оживленной. В какую– то минуту я почувствовала себя лишней, мне