Автомобильный детектив. Вадим Витальевич Тарасенко

      Солнце медленно, словно изнемогая от собственного жара, вскарабкалось на самую верхотуру небосвода и оттуда с новыми силами набросилось на Землю, нещадно испепеляя ее своими лучами. Середина июля. Полдень. Город N.

      Профессор Кузьма Кузьмич Канарейкин припарковал свою новую «беху» пятой серии у входа в парк.

      «И черт меня дернул назначить встречу именно на это время», − сморщившись, словно от зубной боли, профессор вылез из прохладного стараниями кондиционера, салона и зашел в парк. Солнечные лучи тут же обрушились на новую жертву.

      «Нет, точно черт дернул. Сейчас бы сидел в своем кабинете, и потягивал не спеша ледяной апельсиновый сок», − Кузьме Кузьмичу живо представилась запотевшая бутылочка сока на верхней полке холодильника в его кабинете. Видение было настолько ярким, что он невольно протянул руку вперед. Но вместе вожделенной прохлады его рука ощутила рукопожатие чьей-то горячей и влажной руки.

      − Здравствуйте. Кузьма Кузьмич.

      − А… здравствуйте, Петя, − желтая жидкость в бутылке с красочной этикеткой трансформировалась в молодого человека в желтой шведке с ярким лейблом на левой стороне.

      − Прошу, − молодой человек кивнул на столик, примостившийся в самом углу летнего кафе под спасительной тенью шатра.

      Петя Уфимцев учился в университете на физическом факультете, где профессор Канарейкин раз в неделю читал лекции по квантовой физике. Кузьма Кузьмич сразу заметил неординарные способности Пети и стал давать задания, далеко выходящие за рамки университетского курса. Результатом этого натаскивания стала работа, которую написал молодой человек и которую они собрались сейчас обсуждать. Пригласить же Петю к себе в кабинет, Кузьма Кузьмич не мог, так как его кабинет располагался в одном хитром и наглухо засекреченном институте.

      − Что ж, Петя, работу я Вашу прочел. Очень интересная работа. Но с некоторыми выводами я согласиться не могу.

      − Очевидно, Вы не согласны с моей мыслью о дискретности поля сильных взаимодействий вблизи поверхности кварков? − Петя грудью навалился на легкий пластмассовый столик. − Но тогда как Вы объясните столь сильное рассеивание Кларков около ядра мишени? Что это, как не дискретность поля?

      − Стакан апельсинового сока, пожалуйста, − Канарейкин улыбнулся девушке-официантке. Копна ярко-рыжих волос водопадом спадала на обнаженные плечи, обремененные лишь тонкими бретельками, держащими легкий топ.

      − И мне, пожалуйста.

      − Апельсинового нет, есть мультивитаминный.

      − Давайте мультивитаминный, − взгляд профессора невольно уперся в золотую цепочку на шее девушки и также невольно он попытался скользнуть за ней вниз, во влажную и душную ложбинку между грудей, но был безжалостно отброшен материей топа, − только похолодней, пожалуйста, − вздохнул Канарейкин.

      − А рассеивание кварков можно объяснить, например тем, что спин кварков имеет….

      − О, нет, спин кварков тут не причем.

      Кузьма Кузьмич удивленно поднял взгляд. На месте официантки стоял мужчина лет сорока в белоснежной шведке, на его шее был повязан синий галстук, прихваченный к шведке широкой заколкой с крупным красным камнем посредине.

      − При столь сильных столкновениях с мишенью спин кварков роли не играет. Это, как у вас говорят, что слону дробинка, − в голосе незнакомца слышался едва уловимый английский акцент.

      − Позвольте… кто Вы такой?!

      − Профессор Эшли, Чикагский университет, − в руках Кузьма Кузьмича и Пети неожиданно очутились прямоугольники плотной белоснежной бумаги, на которых было напечатано:

      Michael Eshli.

      Professor

      Chicago university.

      Tel. (708) 456-8735

      Call. (708) 543-6788

      Fax. (708) 456-6754