Бог щекотки. Николай Рудковский
/section>
Акт 1. Негативы
1. Красная Шапочка
Комната Ильи. Просторная как студия. В ней профессиональный осветительный прибор, матрас, на котором спит щенок, разбросанные на полу подушки вместо стульев, корзинка, стопка одежды в углу и большие фотографии на стенах с перекошенными и размытыми лицами. Ева в костюме Красной Шапочки, но без шапочки, натягивает красные колготки. Илья в шортах и пиджаке фотографирует Еву.
Ева. Ты тварь. Сволочь. (Едва не падает.) Я через весь город ехала с этой дурацкой шапочкой… где она?..
Илья. Да! Больше злости! (Фотографирует.)
Ева. С этой шапочкой… чтобы услышать, что у меня груди как у белочки. Где она?
Илья. Злись! Неистовствуй! (Фотографирует.)
Ева. Не пользуйся моим горем ради денег… Где шапка? (Запутывается в колготках.) Груди ему мои не нравятся!
Илья. И не твои тоже. У меня вы все размыты. (Фотографирует.) Я никого не различаю. Все как рыбы, негры, снежинки. (Фотографирует.) Мне не интересны ни ваши лица, ни груди.
Ева. А что ты в них понимаешь?
Илья. Ничего не понимаю.
Ева. А ещё фотографируешь! Все мужчины понимают, а он не понимает. Ты хоть видел картины Рафаэля? Леонардо? (Наконец натягивает колготки.)
Илья. Смутно. (Фотографирует.)
Ева. Вспомни грудь матери!
Илья. Я искусственник.
Ева. Ты подлец! (Ищет за матрасом шапочку.) Ты уже с рождения был ничтожеством…
Илья. Молодец! (Фотографирует.)
Ева. И я с ним связалась, дура…
Илья. Идиотка!
Ева. Больная. (Находит шапочку, надевает.)
Илья. Красная Шапочка! (Фотографирует.) А теперь расскажи мне что-нибудь страшное, с кровью. (Делает много снимков.)
Ева. Знаешь что? Плохих мальчиков, как ты, ещё в детстве наказывают злые волшебницы. Они подходят к их колыбелькам и желают дерзкого таланта, неоценённой красоты, травмированной души, мощной и краткой любви, лишают их материнского молока и дарят им долгий сон.
Илья. Отлично. На сегодня всё. (Падает на матрас.) Осталось теперь выспаться.
Ева. Чтоб тебя съел Серый Волк.
Илья. Да, забирай своего волчонка. (Будит щенка.) Ты великолепна. Я давно так не снимал женщин. С таким наслаждением.
Ева. Да не женщину ты снимал. (Поправляет шапочку и костюм.) А сказочную истерзанную девочку. (Берёт щенка.) Ты меня не видишь.
Илья. Ты не одинока. Я никого не вижу. Я хочу пить. Ты принесла?
Ева. Сначала снимки.
Илья. Я тебя подводил? Давай бутылку.
Ева. Только если ты исполнишь одно…
Илья. Нет!
Ева….моё желание.
Илья. Не-е-ет.
Ева. Да.
Илья. Дай глотнуть. (Пауза.) Что? Что ты хочешь?
Ева. Я испекла пирожки…
Илья. Как глупо.
Ева. Ты их должен отнести…
Илья. Не должен.
Ева. Ты не был там год. Не перебивай. Ты не можешь всё время жить в тёмном лесу. Сходи. Пусть тебе станет лучше или хуже, но ты не должен бояться быть…
Илья. Я ничего не боюсь. Всё страшное у меня уже было. Мне теперь всё равно. И ты это прекрасно знаешь. Когда человеку всё безразлично…
Ева. Или ты обещаешь, что…
Илья….ему тогда совершенно нестрашно.
Ева….завтра пойдешь к нему на кладбище, или я ухожу вместе с бутылкой. (Берёт корзинку.)
Илья. Ведьма! Жестокая колдунья! Ненавижу.
Ева разворачивается и идёт.
Илья. Я пойду к нему.
Ева ставит корзинку на пол.
Илья. У тебя самые отвратительные груди.
Ева уходит.
Илья. У тебя никогда не будет сына!
2. Синдбад-мореход
Кладбищенская стена с нишами для сосудов с прахом. С левой стороны Илья держит корзинку и ест пирожки. С правой стороны Молодой Гастарбайтер в испачканной спецовке красит кованую оградку.
Илья (праху). Прости. Я очень есть хотел. (С набитым ртом.) Бабла пока нет. Ева за снимки скоро отдаст. Вкусно. (Жуёт.) Фигня какая-то. Я тебе говорить что-то должен, да? А я твои пирожки съедаю. (Жуёт.) Фигня… Тебе Ева их испекла. Слышишь? Хотя как ты можешь слышать без ушей? Ты же кремированный. (Смотрит