Безумное чаепитие. Галина Врублевская
ния вызывала у Арины головную боль. Смущала не только круглая дата – тридцать лет! Вдруг обнаружилось, что не с кем отметить этот день, нет своей компании. Хотя имелись три подруги, лишь понаслышке знающие одна о другой и такие разные, что, случайно встретись где-либо разом, едва ль нашли бы общую тему для разговора. С каждой Арина общалась по отдельности, и встречались, как правило, вне дома.
Признавалась девочкам, что не любит тусовки, пропитанные парами алкоголя, устает от шума и гама. Когда доводилось оказаться в разгулявшейся компании, ею неизменно одолевала скука, и раз-другой она незаметно удирала с вечеринок. Но чаще старалась отвертеться от приглашения.
Шумные сборища не любила, однако ценила дружеское общение накоротке: с одной подружкой за чашкой кофе поговорит о насущном, с другой – сбегает на новый фильм, с третьей – махнет на каток. В общем, уединения не искала, и все же в последние годы вынужденно превращалась в отшельницу, после работы замыкаясь в стенах своей квартиры. Теряла подруг одну за другой, и не потому, что ссорилась с ними – они просто устраивали личную жизнь, выходили замуж, рожали детей, и времени на общение с Ариной у них не оставалось.
Раньше всех выскочила замуж Наташка – с ней Арина училась в школе – один ребенок, потом другой: готовка, стирка, голова кругом. Две другие – Юля и Рита – хотя штампа в паспорте не имели, все же хвастались, что обзавелись приятелями. Так что с Юлей и Наташей Арина общалась изредка лишь по телефону да обменивалась новостями через интернет. Виделась только с Ритой, потому что с ней они вместе работали.
Подруги как-то устроились с личной жизнью, а у Арины не складывалось с мужчинами: зыбкие связи быстро обрывались, не успев перейти в прочные отношения. И сейчас, в канун тридцатника, рядом никого не было.
Арина надеялась замять, будь он неладен, этот юбилей. Начинался сезон летних отпусков – теперь радовалась, что родилась в июне – и затаиться, казалось, не составит труда. В предыдущие годы все так и происходило: тихо и незаметно: с одной подружкой этот день полчаса в кафе посидит, другая по телефону поздравит, а третья, где-то путешествующая, и вовсе забудет об Арине. Но о грядущем юбилее подруги, как нарочно, вспомнили заранее. Все три на этот раз находились в городе, уезжать не собирались и требовали праздника.
Арина, смиряясь с неизбежными сложностями, стала обдумывать тягостное мероприятие. Очевидно, что звать придется всех девочек разом и приглашать их вместе с мужчинами. Но тогда и самой неловко предстать перед подругами неустроенной одиночкой, тоже следует предъявить публике «друга». Но не было у нее знакомого мужчины, претендующего на эту роль.
Мысли скакнули в прошлое: такая же проблема уже возникала в ее жизни, на праздновании своего дня рождения в десятом классе. Ей тогда исполнялось шестнадцать – у всех приглашенных девчонок уже имелись парни, и только у нее – стыдно признаться – никого! Тогда использовала хитроумную уловку: решила похвастаться перед подругами дорогим подарком, будто бы полученным от любимого. Подкопив деньги, сэкономленные на завтраках, купила дорогую фарфоровую чашку. Она была расписана с чрезвычайной оригинальностью: лиловые лепестки неведомых цветков украшали чашку не по внешней поверхности, а изнутри. Когда чашку наполняли золотистым чаем, то лепестки оживали, слегка подрагивали в глубине, каждый раз играя новыми оттенками красок. И блюдце было такое же красивое, но оно запомнилось меньше, потому что в день представления и разбилось.
Но само представление прошло на ура. Арина, изобразив на лице маску загадочности, выставила на праздничный стол нарядную коробку, перевязанную розовой ленточкой, волнуясь, извлекла из нее хрупкое фарфоровое изделие и объявила подругам, что это подарок ее любимого. Девочки восхитились подарком, никто из них таких взрослых вещей в подарок еще не получал. Передавали чашку из рук в руки, разглядывали роспись, ну и ненароком разбили блюдце. Разумеется, допытывались, кто даритель и почему его сегодня нет. Арина эти вопросы предусмотрела и сочинила красивую легенду. Ее друг, курсант морского училища, сейчас ушел в длительный поход по морям-океанам – легенда была навеяна романтическими опусами Александра Грина.
Чашка служила Арине долгие годы, хотя и осталась без блюдца. А однажды, неловко брошенная на сушилку, потеряла и ручку. После чего начала чудить: едва Арина нальет в нее чай, поставит перед собой, как чашка слегка повернется и проскользит чуток по гладкой столешнице. Поначалу Арина слегка пугалась ожившей чашки, но со временем пообвыклась. А папа научно объяснил феномен, заметил, что чашка начинает скользить по влажной поверхности, по только что вытертому влажной губкой столу. Рассуждал о неровном донышке чашки, об асимметрии и малой силе трения.
Арина привыкла к кружению чашки, воспринимала его, как веселый аттракцион. А однажды, налив чай, шутки ради, загадала на движение чашки желание. Общий язык для общения с чашкой сложился легко. К тому времени Арина училась в техническом университете и знала, что главный жест всех сущностей – двоичный код. Скользнет чашка вправо – «да», согласие; качнулась влево – возражает. Все очень просто. Да и «наше всё», поэт и пророк Пушкин, задолго до эпохи нанотехнологий описал такой способ