Валюта любви. Отважное путешествие к счастью, уверенности и гармонии. Джилл Додд

      Пираты

      Август 1980 года, Канны, Франция

      Земля скрипит под шинами, и мы подкатываем к стоянке.

      – Мы на месте! – кричит Доминик.

      Впятером проваливаемся в темноту и инстинктивно бредем на звуки музыки и свет мерцающих огней. Вдалеке виднеется огромное пламя.

      – Где мы? – спрашиваю я.

      Пеппер обхватывает меня, распевая на пьяном французском. Мы обе немного пошатываемся от горячительного, ранее принятого в бассейне, и шампанского, выпитого в лимузине. Приходится балансировать на пальцах, чтобы не споткнуться на каблуках. Я под кайфом и счастлива, что наконец-то наступил отпуск.

      Доминик обнимает меня за талию:

      – Джилл, это знаменитый старый Le Pirate, пошли!

      Чем ближе мы подходим, тем громче становится музыка. Не могу поверить своим глазам – вижу ораву длинноволосых татуированных пиратов с обнаженными торсами, бьющих в тамбурины и бренчащих на гитарах. Трещит костер, поднимаясь вверх на двадцать футов и освещая ночное небо. Вверху другие пираты лезут по канатам с кинжалами, зажатыми в зубах. Картина напоминает сцену из «Пиратов Карибского моря», только тогда фильм еще не сняли.

      Длинный стол искрится свечами, хрусталем и серебром. Во главе стола сидит молодая девушка с египетскими чертами: темные, экзотические глаза и черные волосы. Ее синее, расшитое бисером платье переливается в свете свечей. Мужчины и женщины рафинированного вида оживленно разговаривают. Раньше я, возможно, почувствовала бы себя не в своей тарелке, но после года работы моделью в Париже могу вписаться в любую среду. Внезапно встает хорошо одетый мужчина и швыряет в огонь свой бокал с шампанским. Другой парень бросает свой бокал на камни, и осколки хрусталя отлетают рикошетом. Адреналин пробегает по мне у разверзшейся обители демонов. Разумеется, я прыгаю прямо внутрь.

      – Мне нравится это место! – кричу я Пеппер. – Это лучше, чем греческие рестораны в Сен-Жермене!

      – В Голливуде таких мест нет, держу пари! – кричит она мне в ответ.

      Почерневший от солнца толстый старый пират вручает каждой из нас по бокалу шампанского.

      – Салют! – Я делаю глоток, а другой пират отодвигает стул для меня.

      Доминик начинает представлять других гостей за столом, что не имеет смысла из-за грохота музыки. Тем не менее я пожимаю руки, киваю и улыбаюсь.

      Пираты подают тарелки с печеным картофелем со сметаной и икрой. Никогда не пробовала икру и морщусь от соленого вкуса. Глотаю шампанское и бросаю стакан в огонь. Пират быстро приносит мне другой. Когда испанские гитары, тамбурины и барабаны ускоряют темп, меня тянет танцевать, а не есть, поэтому вскакиваю и бросаю в огонь свою тарелку.

      В разгар этого безумия оборачиваюсь и замечаю человека, который наблюдает за мной, улыбаясь и слегка посмеиваясь. В обычной обстановке это выглядело бы гадко, но здесь все иначе. Я улыбаюсь в ответ и сажусь. Он приносит свой стул и ставит рядом с моим. Мужчина напоминает мне отца моей подруги, с которым я танцевала на свадьбе. Рада, что это не молодой парень, который попытается соблазнить меня. Он ниже меня ростом, с широкой грудью, лысеющий, что позволяет мне чувствовать контроль над ситуацией.

      Не слышу ни одного его слова, поэтому он берет меня за руки и тянет танцевать. Мы кружимся вместе по пыльной земле, и вдруг он останавливается, хватает стул и бросает его в огонь. Мы наблюдаем, как пламя поглощает обугленный каркас. Он улыбается мне. Я принимаю вызов и бросаю в огонь другой стул. Мы смотрим друг на друга, смеемся и вновь, сомкнувшись, как два магнита, кружимся у огня под дикую цыганскую музыку.

      Танцуем только мы. Все остальные пьют, едят и смеются за праздничным столом, создавая прекрасный фон для нашего маленького мирка. Музыканты снова кружат нас, и он вдвоем с пиратом берет меня зá руки и зá ноги и раскачивает взад и вперед, как тряпичную куклу. Я позволяю своей голове откинуться назад, задевая волосами землю, и смотрю на перевернутые языки пламени. Словно растворяюсь в атмосфере вечеринки, упиваясь свободой.

      Они опускают меня на землю, и я, шатаясь, иду к столу. Пожилой мужчина с широкой улыбкой помогает мне сесть на стул, но остается стоять, наблюдая за мной. Затем он медленно садится, слегка наклоняясь к моему лицу и не сводя с меня глаз. Мы сидим, глядя друг на друга, и снова начинаем смеяться. Его сверкающие глаза полны жизни. Затем он нежно тянет мою левую руку, ладонью вверх, кладет ее на стол, подтягивает вверх мой рукав и пишет «я люблю тебя», кровью, вдоль моего предплечья. В первый момент даже не понимаю, что это кровь. Я ошарашена, но мне это нравится. Такое ощущение, будто мы заключили какой-то секретный союз.

      Пират замечает кровь и уводит мужчину, чтобы наложить