Сын счастья. Хербьёрг Вассму
являлся к шапочному разбору! – Андерс встал и налил себе еще вина, совсем как дома.
– Это всем известно. Уж больно ты терпеливый, кого хочешь переплюнешь! – засмеялся Сёрен.
Дина поправила рукав платья. Сёрену не следовало так говорить! Нет, не следовало! Вениамину захотелось вскочить и убежать. Но свитер еще не был готов. И он должен был поблагодарить Софию за работу.
– Молодость, молодость, – засмеялся Андерс.
– Не такой уж ты был тогда и молоденький, – заметила София.
– Может быть, не помню, – буркнул Андерс.
– Не думаю, чтобы Дине была интересна наша болтовня, – вмешался Сёрен и поднял бокал за Дину.
Нет-нет, не следовало ему так говорить! Наконец свитер был готов. Почему София так медлит?
– Мы, в Рейнснесе, не боимся говорить в глаза все, что думаем. Хуже, если начинаются разговоры у нас за спиной. Тогда человек не имеет возможности постоять за себя, – сказала Дина.
– Да, конечно… – София смущенно разглядывала кончики пальцев.
Разговор замер. Молчание было неприятно, как дохлые мухи на чистом подоконнике. Сёрен сцепил пальцы, потом сказал:
– Мы знаем Андерса куда лучше, чем Дину. Надеюсь, Дина, ты не истолкуешь превратно наши шутки?
София вздохнула и заметила, что к ночи, наверное, соберется дождь. Слишком хорош вечер. Потом она протянула Вениамину его свитер. Смущенно улыбнулась ему.
Вениамин поблагодарил Софию. Пока он натягивал свитер, Андерс подошел к креслу, где сидела Дина. Голова Вениамина вынырнула из ворота, когда Андерс невозмутимо, как дома, взял из коробки сигару. Провел по ней языком. Губы Андерса были словно созданы для сигары. Вениамин и раньше замечал это. Он едва было одобрительно не кивнул Андерсу, глядя, как тот мягко обхватил губами сигару. Андерс поднес к сигаре огонь, несколько раз глубоко затянулся и протянул сигару Дине.
– Дине ничего не стоит заставить любого мужчину забыть о своих прежних глупостях. Они сразу становятся не в счет. К тому же та девушка и без меня удачно вышла замуж, – сказал он.
Постояв перед Диной, он втиснулся в кресло рядом с ней. Вениамину это показалось ребячеством. И вместе с тем обрадовало. Дина улыбнулась Андерсу и подвинулась, освобождая ему место.
Из двери, выходившей в сад, подул ветер. Перст Божий коснулся лица Дины, и она повернулась к Андерсу.
Позже, когда Вениамин уже успел подергать за косы одну девушку и поболтать с другой, на двор вышла София и спросила, не хочет ли он подняться на чердак в свою комнату – уже поздно. Девушки слышали ее слова, и ему стало стыдно. В дверях появился Андерс.
– Вениамин взрослый человек, – сказал он. – Он у нас на шхуне не пассажир, а матрос. Таким парням спать некогда.
– Я только подумала… – начала София, но Андерс схватил ее за руку и увлек танцевать.
– Это твой отец? – восхищенно спросила одна из девушек.
– Да, – ответил Вениамин, – Андерс мой отец!
Девушки не спускали с Андерса глаз.
– Ты на него не похож, – сказала та, у которой были