Поцелуй предателя. Эрин Бити
не интересовались, да он и не пытался что-либо сказать. Только внутренне морщился, когда последствия его ошибки становились все очевиднее. Если бы не он, они знали бы больше и могли бы заняться чем-то кроме пустых гаданий. Но сожалеть об этом бессмысленно, остается только сделать выводы на будущее.
Когда обсуждение завершилось, майор Мюррей взял со стола стопку бумаг и принялся раздавать приказы. Услышав свое имя, Квинн выпрямился.
– Капитан Квинн, вы возьмете трех офицеров и тридцать солдат и через два дня отправитесь в Галарик. Оттуда вы будете сопровождать невест, которые поедут из Крессеры в столицу на летний Конкордиум. Прошу подать список ваших людей сегодня до заката.
Что?
– Почетная охрана?! – вырвалось у Квинна против его воли.
Все взгляды обратились на него, а капитан по правую руку ухмыльнулся, но Квинн смотрел только на отца. Тот прямо и спокойно взглянул на него в ответ. Бумагу с приказом передали вокруг стола, и Вяз взял ее. Когда собрание закончилось и всех распустили, Квинн задержался, желая поговорить с отцом наедине.
– Жаль, что мой отец не генерал, – произнес капитан Ларсен за спиной у Квинна. – Я-то не против отираться возле красивых девушек несколько недель. – Он картинно сложил бумагу со своим собственным приказом и сунул в карман мундира. – Но мне нужно к вечеру подготовить к отъезду отряд в пятьдесят человек. Квинн, выберешь мне девчонку посимпатичнее? Я люблю блондинок. – И он прогулочным шагом вышел из палатки, пока Квинн с яростью смотрел ему вслед.
Вяз протянул ему бумаги, их было несколько, но Квинн не обратил на это внимания. Через пару секунд сержант сложил их и откашлялся:
– Пожалуй, пойду скажу нашим, куда мы отправляемся. – И он вышел, оставив Квинна стоять посреди палатки, сжимая и разжимая кулаки.
Наконец последний из офицеров закончил разговор с генералом и тоже вышел, и они остались вдвоем. Отец поглядел на него через стол, на котором все еще лежала карта:
– Я знаю, что ты недоволен заданием.
– С чего бы мне быть недовольным? – Квинн сложил руки на груди. – Свахи и избалованные девчонки максимально далеки от любой возможной опасности. Просто мечта кавалерийского офицера.
Отец пригвоздил его к месту взглядом не менее острым, чем его меч:
– Ты сейчас не в том положении, чтобы спорить с решением командования.
Через несколько секунд Квинн опустил глаза:
– Я понял. Так я научусь терпению. Это наказание. Генерал вздохнул:
– И да и нет.
Квинн посмотрел на него: слово «нет» его заинтересовало.
– На самом деле в том, что ты совершил ошибку, есть и моя вина. Раньше тебя не приглашали на эти совещания, хотя стоило бы. Но я не хотел, чтобы думали, что я оказываю тебе особое внимание. – Он откашлялся. – То, что я тебе сейчас скажу, пока секрет, и мне бы не хотелось, чтобы информация об этом расползлась по лагерю.
Теперь Алекс был весь внимание.