Лимб. Резонанс. Елена Филон

      Сегодня был хороший день. Точнее его первая половина.

      Сегодня со дня моего рождения прошло двенадцать лет. А также прошло ровно четыре года, как я живу в темноте.

      Сегодня моя коллекция комиксов пополнилась очередным изданием! «Джокер», твёрдый переплёт и сто сорок четыре страницы с ещё свеженьким запахом краски, словно его только-только с конвейера сняли!

      Надеюсь, у Раф найдётся время, чтобы почитать мне…

      Сегодня мама испекла мой любимый пирог с черничным джемом и позволила слопать добрую половину, заверив, что на вечер у неё уже приготовлено кое-что особенное. Хм-м. Но что может быть лучше её черничного пирога?..

      А ещё сегодня наш с папой старый двухместный велик отправился на свалку, на заслуженный отдых, а в гараже появился новенький горный тандем от «KHS Bicycles»! Алюминиевый сплав, полу-интегрированная рулевая колонка, евро каретка! Что может быть круче?

      Нет сил, как хотелось его опробовать в деле! В общем-то, поездка в горы и стала ещё одним подарком на мой день рождения. Пару месяцев назад отец дал слово, что в честь моего двенадцатилетия обязательно придёт с работы пораньше и мы: только я и он заберёмся так высоко, как ещё никогда не забирались и встретим закат на Красном пике, поедая бутерброды и запивая их шипучей «Колой».

      Кто бы мог подумать, что вместе с закатом отец встретит там свою смерть?..

      – Как это случилось?! КАК?! – охваченная истерикой кричала мама, нещадно тряся меня за плечи.

      Никогда не думал, что моя добрая заботливая мать, чья профессия помогает людям справляться со стрессом и депрессиями, способна звучать настолько жутко. Её голос казался воплем инопланетного чудовища попавшего под лазерный обстрел.

      – КАК?! ТЫ БЫЛ С НИМ! КАК? КАК ЭТО СЛУЧИИИЛО-О-ОСЬ?!! БОЖЕ-Е-Е…

      Шипели рации. Шептались соседи. Полицейские со своим бесконечным: «Мэм, вам надо успокоиться» только подливали масла в огонь, потому что мама начинала звучать ещё громче, ещё разъярённее.

      Маму не интересовало, как я спустился с горы и как один добрался до дома. Маму не интересовало, почему на мне нет ни единой ссадины. Мама не хотела слушать, слышать и успокаиваться. Мою маму съедала боль. Мой страх ей был не интересен.

      А мне было страшно. Страшно, как никогда в жизни ещё не было.

      Я пытался заплакать, где-то слышав, что слёзы способны приносить облегчение, но не выходило. Лицо, уверен, раскраснелось от тщетных попыток, а глаза, казалось, скорее лопнут от напряжения, как переспелые сливы, чем проронят хотя бы одну слезинку.

      – Мама… – тихонько, судорожно обронил я, но мама не услышала – она заходилась в истерике, упав на подстриженный вчера отцом газон, спрятала лицо в ладонях и, тряся плечами, надрывно рыдала.

      Тогда я не чувствовал её боли. Не мог разделить её, не мог понять. Тогда мне было просто страшно. Так безумно страшно, что я не заметил, как одна из штанин внезапно стала мокрой и тёплой…

      Осознание того, что отца больше нет пришло ко мне позже. Гораздо позже.

      Маму куда-то увели. А меня забрал старший брат, заверивший, что эту ночь мне лучше провести в его доме – рядом с ним и его женой Раф; свадьбу они сыграли всего месяц назад и сейчас планировали свадебное путешествие, но… Скорее всего его придётся отложить. Или отменить.

      – Боже… – Раф бросилась к нам с Эваном, едва мы переступили порог, сгребла меня в охапку и крепко обняла. – Мне так жаль… Так жаль, Аспен. Прости…

      Не знаю, зачем Раф просила прощения… скорее, просто потому, что ей нечего было больше сказать, да это было и не важно. Дрожа с ног до головы, от непонимания и ужаса, я принимал тепло и поддержку, которую не получил от матери. Крепко обнимал Раф за шею и вдыхал хорошо знакомый мне цветочно-цитрусовый аромат, по которому всегда узнавал её; он успокаивал. Вьющиеся волосы щекотали щёку, когда жена моего брата, старясь не выдавать слезы, едва уловимо вздрагивала, прижимая меня к себе всё крепче. Теперь мне хотелось утешить её… Раф для меня всё равно, что сестра – они с Эваном знакомы с детства. Сперва это была дружба, затем переросла в любовь, а в итоге – в семью. Раф была рядом со мной с пелёнок, заботилась обо мне, помогала. Всегда. А теперь ей было больно по моей вине. Всем моим родным было больно по моей вине. Это я не уберёг папу. Это я настоял на этом чёртовом походе в гору.

      – Я разберусь с полицией и попытаюсь успокоить маму, – где-то на заднем фоне туманной дымкой пролетел сломленный голос Эвана. – Присмотри за ним, Раф. – И с тонким звоном колокольчиков хлопнула входная дверь.

      Раф заварила мне чай с жасмином, усадила на диван в гостиной и вручила кружку в руки.

      – Аспен я… я не б-буду тебя ни о чём спрашивать, просто выпей чай, х-хорошо? Тебе нужно согреться. И успокоиться.

      – Всё нормально. Я спокоен, – сказал кто-то сбоку тихим сухим голосом. Оказалось, это был я.

      – Нет, Аспен. Тебя трясёт. Просто сделай, как я прошу, ладно? – Раф набросила мне на плечи ещё один плед, подтолкнула кружку ко рту и попыталась