Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева. Александр Воронцов
прогудел неизвестно откуда появившийся Рома Каланча. – Не дала людям перед смертью получить наслаждение. Не успели они кончить…
– Людям?! – ощерилась моментально Стерва, все еще находясь в ритме боя. – Ты где, Рома, в этом зверинце людей увидел? А кончить я им даже помогла. Кончили они все одновременно! – улыбнулась младший сержант своей знаменитой змеиной улыбкой.
– Разговорчики! – прошипел возникший из темноты Зверь. – Стерва, Каланча, работу закончили? Бегом подчищать у остальных!
Но в «чистке» никто не нуждался, всего лишь за 17 минут вражеское подразделение перестало существовать. В этом даже была какая-то мистика – 17 человек в группе, 17 минут, да и число сегодня тоже было 17-е…
17-е сентября 2016 года. Где-то под Авдеевкой. 4–07 утра.
Отходили по заранее продуманной схеме. Но в план отхода внесла изменения ситуация с наличием той самой мистики. Кёсиро Токугава что-то такое почувствовал. Не зря же у него в роду, как он всем говорил, были настоящие ниндзи. Поэтому и прозвище свое получил, а не потому, что японец.
Несмотря на то, что ликвидация прошла успешно, и не было ни «двухсотых», ни «трехсотых»7, воин из рода Токугава постоянно, что называется, «был на измене». И даже когда микроавтобус свернул на проселочную дорогу – возвращаться через уничтоженный блокпост было опасно – японец никак не мог отделаться от какого-то дурного предчувствия. О чем и не преминул доложить командиру. И он оказался прав – на выезде из «зеленки», которая просматривалась пока слабо, группа обнаружила неизвестно откуда взявшийся танк. Причем, танк укроповский – на нем была нарисована вертикальная белая полоса. Грозная машина явно находилась на боевом дежурстве. И хотя неясно было, кого она здесь поджидает, встречаться с ней диверсантам было не с руки.
Нет, сжечь танк ребята из «Стикса» могли очень быстро. Или даже просто загасить всех танкистов, не трогая машину. Вот только зачем оставлять следы? Светового времени оставалось мало, и группа изначально просто не успевала вернуться обратно в темное время суток. Это входило в расчетные планы, и Макс собирался устроить дневку в одном из почти полностью раскатанных украинской артиллерией сел, которых под Авдеевкой было несколько. Жители там не жили, да и домов-то в селе целых не осталось – сплошные развалины. Все, что было ценного, давно вынесли и местные, и «воины света», которые не гнушались ни кусками заборов, ни оконными рамами, ни листовым железом с крыш. А однажды снайпер Ваня Сомов из «Спарты» подстрелил одного укронациста, который тащил на себе ляду с какого-то погреба. Так что нарваться днем на группу украинских вояк, в принципе, было маловероятно. Если не наследить по дороге.
Танк был первой, но не единственной тревогой «Ниндзи». Было что-то еще. Зверь отнесся к словам Кости, как к вполне серьезным разведданным – интуиция Кёсиро еще ни разу не подводила. Но вариантов других не было и что-то менять на ходу, даже доверяя его плохому
«Двухсотые», «трехсотые» – груз 200, груз 300, кодовое обозначение в зоне боевых действий убитых и раненных.