Домик на дереве. Василий Васильевич Пряхин
Великой Нации, для будущего нациста, незнающего пощады и жалости. Так он считал. А если отец так считал, значит, это было верное – правильное – мнение, которое не оспаривается и не обсуждается. Иногда у мамы хватало духу спорить с отцом, но такие споры приводили к тяжелым последствиям. Отец ненавидел споры, привык, что его слова – закон. Поэтому он бесцеремонно затыкал рот спорщику, матери: либо взглядом, полным ненависти, черни, от которого леденела кровь в жилах, либо кулаками, которые колотили ее без особой скромности, без жалости, либо словами, больно впивающимися в нутро, туда, где спряталась человечность. Даже когда мы не спорили, когда выполняли все его поручения и обязанности, когда вели себя тише воды, он все равно находил к чему придраться, ругал за безделье, неряшливость, неучтивость, за многое ругал, а после наказывал: за не заправленную постель я мог получить несколько ударов по спине кожаным армейским ремнем. Но что самое отвратительное: порка ремнем было не самым страшным наказанием, бывало и похуже…
Но я в очередной раз отвлекся от темы повествования. И все почему? Ответ очевиден и лежит на поверхности: я завидовал Степану и мечтал, чтобы у меня была такая же семья – счастливая. Чтобы и я был таким же как он – счастливым.
Глава 3
Что нас делает сильнее? Проблемы, трудности, испытания, сопутствующие во время нашего жизненного пути? Или опора близких людей, их поддержка, вера, одобрение, любовь, не безразличие? Я думаю, что то и то. Испытания закаляет характер, а любовь – окрыляет, безвозмездно дает силы, чтобы продолжать бороться, стремиться к невозможному и непостижимому. Мои суждения наивные и глупые? И пускай! Зато я верю в то, что говорю. Я верю, что именно поддержка мамы, верного друга Степана, любящей жены – их преданная любовь ко мне! – сделали меня сильнее вкупе с проблемами, которые периодически возникали на моем извилистом пути.
Двадцать второго мая, в субботу, я столкнулся с проблемами, которые не закаливали характер, а расчеканивали, делали его податливым и хрупким. В какой-то миг я думал, что сдамся, плюну на все и убегу от нависших бедствий, но этого не случилось и все благодаря маме и Степке, которые не подозревали и не подозревают, что были причастны к моему спасению.
Все началось с утра, когда я по неосторожности выронил из рук книгу и разбудил отца, который естественно был не рад такому раскладу. А кто бы обрадовался в перспективе быть разбуженным в семь утра, в субботу? Отец встал с кровати, нервно отбросив одеяло, надел халат и вскоре уже был в моей комнате, глядя на меня с осуждением. Помню, что я застыл на месте, не зная, что сказать в свое оправдание, потому что не было никаких оправданий: я нарушил его закон – и точка. Закон заключался в следующем: лежать на кровати и ждать, когда проснется он. Он не просыпался, мне стало скучно, и я решил почитать. Почитал на свою голову.
– И что это было? – зевая, спросил он, поправляя полы задранного халата. Сонное лицо, лишенное жизни. Ни морщинок. Ни тени