Голоса. Книга первая. Андрей Ветер
это может быть опасно и для меня, и для других. Иной раз смотрю на Пау-Вау – кругом сплошь «шаманы»: один поёт всю ночь, другой в бубен стучит до утра, третий проводит обряды с кем попало и как попало… Я не играю в такие игры. В последнее время я ищу ответы на мои вопросы (по жизни) в православном христианстве. Одно другому не мешает (январь 2019).
***
Пояснительная записка
Иногда на вопрос «Откуда ты?» я отвечаю: «Из резервации Аризона-16». Объясняю (заодно и название моего рассказа): наш городок всегда был закрытой Зоной. Зона – это место, чем-то отгороженное от внешнего мира. В нашем случае это была контрольная полоса с рядами колючей проволоки и другими атрибутами. Саров и сегодня входит в список закрытых городов Росатома. Мы, горожане, говорим так: «Я живу в Зоне». – «Где был?» – «За Зоной. К родне ездил». Поэтому по аналогии с индейскими резервациями в США мы осознавали себя как живущие в резервации (Зоне). В начале я уже упоминал о том, что в советское время Саров назывался Арзамас-16. Итого получаем: Ар (Арзамас) и Зона = АРиЗона. Эта идея принадлежит Бродячему Койоту. Чтобы не путать с американским штатом Аризона, мы прибавили число 16. конечно, мы по крови не настоящие индейцы, поэтому мы взяли себя в кавычки – «аризонские индейцы», то есть из резервации АРиЗона-16 (декабрь 2018—январь 2019).
Алёна Космынина (Вишня)
В старших классах я хотела заниматься историей народов, их культурой. Слово «этнография» я тогда не слышала. Мне нравилось читать исторические приключения, но в девятом-десятом классах почему-то особенно привлекли меня индейцы. Раньше я не интересовалась индейцами. Помню, что классе в шестом, когда мы ездили на море отдыхать, мама подсунула мне почитать «Зверобой» Фенимора Купера, но я не смогла одолеть его, всё показалось мне жутко скучным. А позже вдруг что-то изменилось, и я решила поступать на истфак…
Жара, очередь выстроилась, чтобы сдать документы, настроение непонятное, всюду чужие лица, знакомиться ни с кем не хочется, потому что непонятно, поступлю или нет. Сумбурное было настроение. Я бродила между абитуриентами и вдруг услышала голос девушки, она произнесла слова, которые показались мне необычными для данной ситуации. Раз произнесла «индейцы», два произнесла, потом какое-то «Пау-Вау», ещё что-то. Я поискала её глазами, подошла к ней. Разговор, как я поняла, шёл о неформалах. Девушка показывала какую-то фотографию. Я постояла рядышком, послушала, дёрнула её за рукав и сказала: «Наверное, из всей толпы здесь мне интересны только вы».
Это была Лена Шаповалова. Мы познакомились, и на три дня окружающий мир исчез для меня. Мы не переставали разговаривать даже ночами. Её мама ругалась, что мы ей спать не давали. А нас ведь не только индейцы связали, а возник сразу целый клубок общих интересов… Это случилось в июле 1986 года, а в августе я поехала в Ленинград. Все вокруг только о музеях говорили, меня же совсем другой вопрос не давал покоя: как мне найти людей, о которых