Я рогоносец. Марсель Зуфарович Шафеев
да я вошел в нашу спальню после того, как она отвезла Уолта в аэропорт. Из-за количества времени, которое она отсутствовала, ее пухлых губ и легкого покраснения вокруг ее рта, я был убежден, что она делала ему длительный минет, прежде чем он ушел. На самом деле, они были друг с другом, по крайней мере, три или четыре раза в день во время его визита, но они все еще не знали, что я знал о них. Это была загадка для меня. Было больно, что моя жена трахалась с другим мужчиной прямо в моем собственном доме, и это волновало меня, как никогда прежде. По правде говоря, часть меня хотела, чтобы это закончилось, но часть меня хотела продолжать испытывать это удивительное волнение. Мы с Анной не занимались сексом более недели, но, как ни странно, я не чувствовал себя обделенным. На самом деле, я чувствовал себя полностью сексуально удовлетворенным ситуацией, как сейчас, просто боялся потерять ее и ужасно завидовал. Глубоко вздохнув, я лег на кровать рядом с ней. Ты проснулась спросил я. Ммм. Я прыгнул прямо в тему, не думая об этом. Я знаю о тебе и Уолте резко сказал я. Я видел тебя, то есть вас вместе. Она стала очень неподвижной, едва дыша. Тогда Пат.,, я.? Подожди, дай мне договорить, сказал я. Не щадя себя чем-то, что я сделал, чтобы помочь создать этот беспорядок, я вспомнил все, что видел, и как я к этому придирался, рассказывая ей все. Как только шлюзы были открыты, я должен был вытащить все это. В конце я сказал ей, как сильно я ее люблю, и подчеркнул, что мы должны быть абсолютно честными друг с другом во всем. Я также рассказал ей, как я был зол и ревновал ее. Я услышал мягкое рыдание в ее горле, когда она сказала: О, Пэт, мне очень жаль. Я никогда больше не буду этого делать. Я обещаю. Я притянул ее голову к своей груди, и мы лежали так, пока не задремали. Позже, когда мы смотрели телевизор в семейной комнате, мы поговорили об этом подробнее, и я попросил ее поделиться всеми подробностями и рассказать мне о каждой из ее встреч с Уолтом. Она сказала мне, что никогда не думала об измене мне за все эти годы. Она была откровенной и абсолютно честной, и как я и подозревал, Уолт постоянно преследовал ее, как собаку в жаре, насильственно пробираясь к ней в любое время, когда он этого хотел, и она в основном наслаждалась каждой минутой. Она сказала, что он ненасытен. Большую часть времени он просто навязывал себя ей, но она призналась, что ей всегда нравилось это – особенно оральный секс, в котором он был мастером. Я был ранен этим. Я иногда делал с ней оральный секс и говорил, что ей это нравится. Она как бы улыбнулась, сказав, ты молодец, дорогой. Но ты лижешь и сосешь очень нежно, с любовью. Уолт пожирает меня. Он кусает, сосет лижет и дует на все там, даже мой анус. Он всем ртом и пальцами, пока это не сводит меня с ума. Я честна. Он был полностью у меня в любое время, когда он хотел меня, после этого. Я думала об этом весь день каждый день. Я не могла выбросить это из головы. Я до сих пор не могу, сказала она мне смущенно. Она сказала, что это был ее лучший секс. Глядя мне в глаза, она сказала, что между ней и Уолтом или кем-то еще, кроме меня, все кончено. Она была моей женой и всегда будет такой. Следующие два дня были такими же, как всегда между нами. Все напряжение и опасения немедленно исчезли, но спектр возвращения Уолта нависал над нами, как гигантская тень. Мы получили небольшую отсрочку, когда он позвонил и сказал, что должен остаться на собрании еще на один день с просьбой забрать его в аэропорту днем позже. Он пришел поздно, и было уже намного больше 10:00, когда мы вернулись домой. Я помог ему нести свои сумки в запасную спальню, сказав ему, что уже поздно, и мы с Анной пойдем спать. Он сказал, что тоже будет спать. С выключенным светом мы лежали, не касаясь, едва дыша. По дороге из аэропорта я заметил, что Анна почти не смотрела на Уолта, хотя он постоянно пытался поймать ее взгляд, и я чувствовал, как между ними нарастает сексуальное напряжение. Ты в порядке? Наконец прошептал я. Через мгновение она ответила с небольшим уловом в голосе: Прости, Пэт. Я протянул руку, касаясь ее щеки. Было мокро. Да, было все, что я мог сказать. Любовь к этой женщине настолько наполнило мое сердце, что я заболел за нее. Помимо всего прочего, я не хотел, чтобы она страдала за то, что во многом было моей собственной ошибкой. Я знал, что ее беспокоило. Уолт был с ней постоянно все время, пока был там, и она была как наркоманка, внезапно лишенная наркотиков. Я знал, что она лежит там, думая об этом огромном члене, находящемся всего в тридцати футах от него, и это сводит ее с ума. По правде говоря, я был твердым как скала. Двадцать минут спустя я тихо сказал: Продолжай. Все нормально. Она даже не притворялась, что не знала, о чем я говорю. В темной комнате я увидел, как она натягивает свою белую ночную рубашку. У подножия кровати она остановилась, и хотя я не видел ее глаз, я знал, что она смотрит на меня. С ночным светом в ванной позади нее я мог видеть очертания ее стройного тела сквозь тонкое платье. Я снова услышал ее шепот: Прости. Затем она ушла. Я лежал в затемненной комнате, внимательно прислушиваясь к любому звуку ее движения, хотя босыми ногами на ковре это было маловероятно. Я надеялся на какой-то звук, который она передумала – и странное желание глубоко внутри надеясь, что она этого не сделает. Мгновение спустя я услышал, как она тихо вскрикнула, затем намного громче. Я знал, что она не вернется. Большой член, о котором она мечтала всю ночь, был внутри нее. Я внезапно осознал, почему ее звук был так близко, потому что она оставила