Екатерина Ивановна Нелидова. Очерк из истории императора Павла. Евгений Севастьянович Шумигорский
в высшей степени в тяжелом и трудном положении. «Фрейлина Нелидова, – говорит Ф.Н.Голицын, – вела себя похвально и не причиняла неприятностей великой княгине, но тем не менее ее высочество, лишась искренности и любви своего супруга, принуждена была вести себя совсем не по-прежнему и в обращении и в речах быть скромнее и осторожнее. Здесь можно беспристрастно сказать в похвалу сей августейшей особе, что нельзя более употреблять терпения и снисхождения, как она употребляла».
Глава третья
Душевное настроение великой княгини Марии Феодоровны – Партии, образовавшиеся при великокняжеском дворе – С. И. Плещеев – Значение личности Нелидовой для Павла Петровича – Стремление Нелидовой удалиться от двора – Переписка ее с Куракиным – Удаление Нелидовой в Смольный монастырь – Новое положение ее при великокняжеском дворе и его значение
При всей сдержанности Марии Феодоровны, душевное настроение ее в это время, вследствие положения, занятого при дворе Нелидовой, было ужасное, и скорбь свою она изливала в письмах своих к старому испытанному другу Павла, Сергею Ивановичу Плещееву, масону, руководившему религиозным чтением цесаревича.
«С маленькой (la petite, как презрительно называла она Нелидову) мы держимся весьма прилично, но, признаюсь, с того времени, как мы сошлись с нею таким образом, с нею обращаются свободнее, ласкают ее более и даже перед публикою. Девица чрезвычайно фальшива: это проявляется во всем, что она рассказывает; но все это не смущает меня; я буду следовать своему пути в убеждении, что он угоден Богу».
В начале 1792 года великая княгиня, находившаяся в то время в ожидании родов, писала Плещееву: «Вы будете смеяться над моею мыслью, но мне кажется, что при каждых моих родах Нелидова, зная, как они бывают у меня трудны и что они могут быть для меня гибельны, всякий раз надеется, что она сделается вслед за тем второй madame де Ментенон. Поэтому, друг мой, приготовьтесь почтительно целовать у ней руку и особенно займитесь вашей физиономией: чтобы она не нашла в этом почтении насмешки или злобы. Я думаю, что вы будете смеяться над моим предсказанием, которое, впрочем, вовсе не так глупо»[1].
С другой стороны, лица, составлявшие великокняжеский двор, отчасти недовольные преобладавшим влиянием г-жи Бенкендорф, отчасти в угоду великому князю и в надежде, в свою очередь, достигнуть каких-либо личных выгод, или прямо стали поклоняться новому светилу, или, по меньшей мере, сторонились Марии Феодоровны. Так, ближайший друг и советник Павла, князь Александр Борисович Куракин, имевший позволение от императрицы приезжать лишь по временам из саратовского имения своего Надеждино, куда он был выслан на жительство, писал цесаревичу из деревенского своего уединения: «Я всегда разумел вас, как следует, мой дорогой повелитель (mon eher maitre), всегда ценил значение и свойство того чувства, которое привлекает вас к вашей приятельнице; знаю, как много своим характером и прелестью ума своего содействует она вашему благополучию,
Здесь и далее, если источник не указан, цитируется по книге Е.С.Шумигорского «Императрица Мария Феодоровна». Спб., 1892.