Любовь зла. Криминальная драма. Тамара Злобина
работала хорошо, ведь она закончила экономический факультет в «универе», но руки, как выражался Никита, росли из заднего места.
Скандалили они почти каждый день. Дело доходило чуть ли не до драки, пока, наконец, Дарья худо-бедно начала справляться с хозяйством. Однако, время от времени у неё что-то убегало, подгорало, ломалось и рвалось.
Никите так хотелось порой настучать ей «по балде», но маячившие впереди миллионы её родителей, остужали его порыв. К тому же Дарью спасала её «миловидная мордашка» и интеллигентное обращение с клиентами – с теми, кто это обращение понимал.
Таких было не так много. Даже женщины из местного «высшего общества», приезжающие на заимку на сбор грибов и ягод, были не столь образованы и воспитаны, как «кухарка», которая обихаживала их, и это не вызывало у них ничего иного, кроме неприятия.
За всё время, пока Дарья жила в этом удивительном крае, только три человека поняли её и оценили: лекарка Мария, которая раз в две недели приезжала за лекарственными травами, растущими в этих краях; Дмитрий Иванович Скворцов – зам прокурора Энского района и Павел Петрович Мерегин – бывший военный, подполковник в отставке, ныне заслуженный пенсионер.
– Голуба-душа, – удивился подполковник, впервые увидев Дашу на заимке. – Как же вы попали в эту глушь несусветную? Вам бы, Дарья Владимировна, по подиумам ходить, да в кино барышень тургеневских играть, а не у плиты стоять!
– По большой любви попала, Павел Петрович, – призналась Даша. – По большой любви.
– К этому что ли? – указал глазами на Никиту бывший военный.
Дарья в ответ только опустила глаза.
– Да уж, – с горечью выдохнул статный пенсионер, – попали вы, голубушка, как кур во щи.
Наблюдая за тем, как к ней относится Никита, как смотрит на неё, разговаривает, позволяет на её счёт нелицеприятные, даже грубые, слова и эпитеты, Павел Петрович однажды спросил:
– Может чем помочь, Дарья Владимировна? У меня есть такая возможность.
Его взгляд был прямой и твёрдый. Даша взгляд не отвела – ответила так же твёрдо:
– Всему своё время.
Сейчас вернуться домой она не могла и Павел Петрович словно понял её.
– Добре, Дарья Владимировна, – отреагировал он. – Понадобится моя помощь – вот моя визитка. Жаль телефона у вас нет… В следующий раз привезу. Без телефона здесь, как без рук… Не благодарите – это мне ничего не стоит.
Зам прокурора долго присматривался к Дарье. Весь его вид говорил, что он не верит ей, думает, что она притворяется, играет «занесённую ветром» а этот дикий, таёжный край.
Общаться с ней он начал только спустя два месяца, постепенно сгоняя со своего лица маску недоверия и подозрения, меняя её на понимание и сочувствие. Однако помощи своей не предложил. Но Дарья помощи от него бы и не приняла: было в этом человеке что-то тёмное, подспудное – какая-то червоточина, снедающая его изнутри, от которой он или