Новейшие приключения Петрова и Васечкина в горах Кавказа. Владимир Алеников
аша и раньше с вниманием относилась к своей внешности. Всё на ней всегда блестело и сияло, волосы расчёсаны, банты разглажены. Как выражался Васечкин – не девочка, а просто картинка на обложке журнала «Мечты семиклассника». Но после того как Маша заняла второе место на Международной юношеской математической олимпиаде в колумбийской Картахене[1] и в очередной раз оказалась в центре внимания прессы и телевидения, она стала следить за собой ещё более тщательно. А в этот злосчастный день она просто превзошла себя. Когда она появилась в школе, у Васечкина буквально челюсть отвисла. Обычно он не лез за словом в карман, но тут просто онемел, так хороша была Маша.
Как только Васечкин наконец пришёл в себя и двинулся в Машином направлении с целью сделать комплимент, который по его расчётам должен был произвести впечатление на красавицу и отличницу (проходя мимо, небрежным тоном – классно выглядишь, Старцева!), случилось следующее.
Откуда ни возьмись, прямо рядом с Машей возник Петров, державший в руках большой букет алых роз. Щёки у Петрова, как заметил Васечкин, были примерно такого же цвета, как и розы, которые он держал.
– Вот, Маша, – срывающимся голосом произнёс Петров и несколько неловко сунул Маше в руки букет. – Поздравляю тебя с праздником Женского дня! Желаю тебе здоровья и успехов в учёбе!
На последних словах Петров как-то совсем сник и потому произнёс их еле слышно. Маша даже сморщила носик и слегка нагнулась к нему, чтобы разобрать, что он говорит.
– И вот ещё что… – взяв себя в руки, чуть громче произнёс Петров. – Это вот тоже тебе.
На этих словах он полез в карман, не без труда выудил оттуда какую-то вещицу, которую также вручил Маше. При этом старался на неё не смотреть.
– Для ключей! – объявил он, как бы подытоживая всю акцию. Но потом вдруг неожиданно добавил: – От меня!
После чего глубоко выдохнул. Очевидно, силы у Петрова полностью иссякли.
И в этот момент произошло то, что навсегда поразило наблюдавшего всю эту картину Васечкина.
– Спасибо тебе, Петров, – нежным голосом произнесла Маша. – Мне очень приятно!
Петров было открыл рот, чтобы сказать что-то, но не успел. Маша вытянула губы и поцеловала его сначала в одну щёку, потом в другую. И упорхнула вместе с букетом. Петров так и остался с открытым ртом.
Возможно, он так бы его и не закрыл, если бы не подошедший Васечкин.
– Так, значит? Да? – зловещим тоном проговорил он.
– В смысле? – уточнил Петров.
– Цветочки дарим, подарочки?
– А чего тут такого, – забеспокоился Петров, – сегодня же праздник, Восьмое марта.
– Праздник, Восьмое марта, – кивая головой, саркастически повторил Васечкин.
– Ну да… – окончательно растерялся Петров.
– Такого, конечно, ничего, – сказал Васечкин. – Мне вот только интересно. Как будни, так всё всегда вместе, неразлейвода, а как праздник, так, значит, дружба по боку, каждый сам за себя, так?
– Да нет, почему, – несчастным голосом оправдывался Петров. – Я просто так, решил поздравить, вот и всё…
– Просто так? – язвительным голосом, не предвещавшим ничего хорошего, медленно произнёс Васечкин.
Щёки у Петрова от этого вопроса стали уже теперь не алого, а просто красного цвета.
– Ага, – пожав плечами, выдохнул он.
– Значит, эти поцелуйчики это просто так?
На этот раз Петров вообще не нашёлся что сказать. Он пожал плечами и развёл руками, в надежде, что таким образом как-то успокоит друга. Но Васечкина уже было не остановить.
– Что-то я не припомню, чтобы Старцева раньше кого-то целовала! – голосом следователя, выводящего преступника на чистую воду, заговорил он. – Или, может, я чего не знаю? Может, вы и раньше, когда никто не видел, это делали?
– Чего делали? – начал оправдываться Петров. – Чего мы делали-то?
– Эти ваши чмоки-чмоки! – издевательски произнёс Васечкин. – Такой ты, значит, друг! Что ты ей подарил? Ну кроме цветочков?
– Брелок, – процедил Петров.
– Брелок? Какой ещё брелок?
– Ну, всадник…
– Какой всадник? Медный?
– Да нет, просто всадник. На лошади…
– Зачем это?
– Просто так… – снова пожал плечами Петров. – Удобно ключи носить.
– Ах удобно, вот оно что! Какой ты у нас заботливый!
Петров промолчал и пожал плечами, что могло означать – да, я вот такой, какой есть!
Васечкин, раздумывая, скептически разглядывал Петрова с головы до ног. Петрову от этого взгляда стало как-то тоскливо, и он уже собрался выяснить, чего ради Васечкин так на него уставился, как тот сам прервал затянувшуюся паузу.
– Всадник, значит… – насмешливо протянул Васечкин. – Понятненько. Это ты у нас, значит, всадник, так что ли?
– Да нет, это просто… – забормотал