Патриарх Тихон. Крестный путь. Владислав Бахревский
ком покатился с горы.
Пришло сообщение из Тюмени: арестован бывший обер-прокурор Синода князь Львов. Ползли слухи: вот-вот должны арестовать святейшего Тихона.
В Епархиальном доме прошло срочное собрание Совета Союза объединенных приходов Москвы. Громких речей не было, решение приняли едино и твердо: защитить патриарха, дать ему охрану из добровольцев.
Вечером делегаты собрания посетили Троицкое подворье.
– Может, и пропуска введем, чтоб как в нынешнем Кремле! – сердито пошутил Тихон. – Не лучше ли, если патриарх останется для всех доступным?
Посланцы прихожан возразили:
– Доступным? Если бы у святителя Владимира имелась хоть какая-то охрана, беды бы не произошло.
– Благодарю вас сердечно. – Тихон поклонился, прижимая руки к груди. – Но вы подумайте хорошенько! Если у вас будет оружие, власти пришлют броневики – раздавить гнездо контрреволюции. Без оружия с вооруженными не навоюешь… Нет, братия! Не имея охраны, патриарх страшнее для безбожников. Нынче я, смиренный, – единое целое с народом. Отгораживаться от мира ради спасения живота – выказать врагу слабость.
– Это временная мера. Православная Россия не простит, если Москва не убережет патриарха.
– Будем уповать на Бога.
Делегация ушла, но у ворот подворья остался караул: пусть у москвичей хоть о патриархе сердце не болит.
Тихон, по обычаю своему, собрался почитать Евангелие, но келейник Яков виновато сообщил:
– Святейший, еще ведь один посетитель дожидается.
– Что так поздно? Кто же это?
– Сказали: диакон Иван Константинович Романов.
– Диакон Иван Константинович? – попробовал вспомнить Тихон. – Приглашай.
Вошел высокий человек в рясе, в очках, встал на колени:
– Благословите, святейший!
– Ваше высочество! – Тихон узнал старшего сына великого князя Константина Константиновича. – Вы – диакон?
– Меня посвятили вчера, а сегодня я уже служил…
– Сказано: священник должен иметь душу чище самих лучей солнечных… Я помню вас юношей, и эта печальная встреча у гроба Олега… Я уверен, свет вашего отца, вашего брата и ваш собственный, искренний и прекрасный, – даст вам силы служить Богу среди нынешнего мрака… Уж вы-то никогда не скажете пастве: «Я не слышал трубы, я не предвидел войны».
– Ах, святейший! – В глазах Ивана Константиновича блеснули слезы. – Я недостоин столь хороших слов, но я их не забуду… Пришел же я к вашему святейшеству со своими грехами… Хочу оставить мир… Романову есть что отмаливать… Я теперь развожусь… Это по нынешним временам много проще, и все равно, знаете… Я зять сербского короля… Династические проблемы, международные обязательства… Впрочем, мое теперешнее нищенство – хороший помощник при разводе. Благословите, я буду смиреннейшим из иноков.
Тихон взял со стола образок преподобного Сергия Радонежского:
– Здесь частица мантии преподобного. Да хранит