Инквизиция. Вторая волна. ЗИНАИДА ИВАНОВНА ЧОЛАК
ения. Если вспомнить среднестатистического человека, то в голове всплывет образ немного сутулый, по большей части неспокойный взгляд, и движения. Движения обычно или резкие или более ленивые. И ты действительно чувствуешь, что он свой. А с ними не так…
– На счет пять, вы проснетесь… Ваше сознание будет помнить все сказанное вами ранее… Один… Два… Три… Четыре… Пять… Как вы себя чувствуете? Вы помните, где находитесь?
– Да. Я помню.
– Что вы чувствуете? Вы устали? Можем сделать перерыв.
– Нет, все в порядке.
Очередной сеанс у психолога. Думала пару раз схожу, и смогу вернуть свою жизнь обратно. Разве справедливо лишиться работы, близкого человека и друзей за одну неделю? Да, конечно кое-кто из друзей остался, но это совсем не то. Тебя дистанциируют, время от времени можете списаться, при встрече услышать «Привет! Ну, как ты? Все хорошо? Отлично! Мы могли бы поболтать, но я спешу». Это же не то! Почему все так происходит?! Каждый раз мне обещают улучшение. Видимо со мной что-то не так или может я просто из тех? Хм, видимо да. Трудно осознавать это, тем более принять, но я должна принять факт своего лузерства. Так, это снова заходит слишком далеко. Нужно подумать о чем-то другом.»
– Ариана, это ты? – голос звонкий, такой родной и приятный
– Да, тетя это я.
– Ты быстро вернулась. Проголодалась? На обед сегодня паста, как ты любишь.
– Ммм, ты всегда знаешь, что мне нужно. Поешь со мной?
– Да, конечно, милая. Как все прошло? Ты выглядишь уставшей.
– Все хорошо, просто это оказалось не так легко, как думала. Теть…помнишь ты мне обещала рассказать о родителях?
Она всегда немного съеживается при этом вопросе. Потом начинает что-то протирать, перекладывать вещи с одного на другое место.
– Это всегда так. Нам всегда все кажется или слишком легким, или слишком сложным.
Сейчас все повторялось, но я не могу в этот раз отступить. Она проигнорировала вопрос. Мне пришлось встать, чтобы обратить ее внимание снова на себя:
– Тетя? – взяла ее руки в свои.
Они были так теплы. Годы проведенные в их семье были полны тепла, радости, любви. Никто никогда не пытался меня отстранить или напомнить о том, что я не своя. Никто и никогда не заботился обо мне больше. Я благодарна за это, очень благодарна. Хочу сказать это вслух, но слова застревают в горле.
Как бы тетя не пыталась казаться спокойной, она ужасно нервничала, ее глаза не могли оставаться на одном предмете и просто бегали по кухне. Мне нужно было набраться сил, чтобы настоять на своем. Ее тревога отражалась болью в моем сердце. Но я все решила, и знала, что готова все узнать…что бы не ждало меня за этим вопросом.
Наполнила легкие воздухом и услышала:
– Это может быть трудно, но я хочу знать. Пожалуйста, не лишай меня этого…
Этот голос. Он мой? В этот раз все было странным. Я действовала так стремительно и напористо, при этом чувствуя себя отстраненной.
Тетя отвернулась к окну, подправляя шторки. Она держалась стойко, но мне удалось заметить дрожь в ее компульсивно-двигающихся руках. Минута молчания, и теперь ее взгляд устремлен в горизонт. Теперь я точно знала – она готова рассказать. Торопить не было смысла, сейчас время не имело значения. Тетя медленно повернулась ко мне. Ее лицо слегка застыло, глаза немного покраснели, но в них безошибочно можно было увидеть силу.
– Был самый обычный день… Им нравились театральные представления, более современные. Мы как-то с твоим дядей пошли на одно из них. Знаешь, это было немного не по нам, поэтому в последующие разы мы отказывались. Отказы выглядели нелепо. Чем чаще об этом думаю, тем нелепей они выглядят.
Тетя налила себе чай. Предложила мне и села за стол. Она продолжала свой рассказ, устремляя свой взгляд то в один угол, то второй. Иногда я ловила ее взгляд, секундный, полный грусти взгляд.
– Тогда тебе было пять. Ты любила играть с Кристиной, а мы были всегда за, присмотреть за тобой. Твои родители сказали, что к 21:00 будут. Они были пунктуальны, всегда приходили вовремя. До сих пор понять не могу, как у них это получалось.
У нее сорвался голос. Мне захотелось что-то сказать, спросить, поторопить, не знаю. Но я сидела и просто ждала. Во мне была уверенность того, что сейчас нужно ждать. Так будет правильно. И вот, тетя продолжила:
– Время приближалось к 22:00, и мы начали звонить. Телефоны были отключены. В итоге решили тебя уложить, уже было поздно. В тот день они не вернулись. С утра по новостям сказали, что исчезло большое количество людей. Сама понимаешь, на ум всякое может прийти. Были созданы группы поиска, отправлены вертолеты, но людей не нашли. В то утро опустело почти пол города. Это потом мы узнали, что опустело пол планеты.
Тетя сделала еще пару глотков. Ее лицо стало более задумчивым.
– Никто ничего не знал. Никто не мог сказать, где искать, к кому обратиться. Этот день назвали лунным исчезновением. Как по мне, это название не подходит для трагедии. После этого случая проходили дни, недели, месяцы,