Воровка. Королевы бандитской Одессы. Ольга Вяземская
она мачеху. – Ежели появится сегодня господин Белкин, прими сама. Он сказывал, что плату принесет. Денег не бери, скажи, что я еще не закончила хлопотать: он пожелал за малые деньги получить немалую должность… А это требует времени.
Господин Белкин обивал порог всесильной баронессы Ольги уже скоро год. Полина знала, что о его должности «мачеха» хлопотать и не думала. Оно и понятно: за это время можно было занять или заработать поболе, тогда бы и баронесса поспешила его мечту исполнить.
– …Если пришлют записку от Академии художеств, так расплатись, сколько укажут. Хотя ты же умница, все и так знаешь. Нынче меня больше всего дорога к Харбину интересует. А теперь ступай… До девятого часа я отдыхать буду, а после к Долгорукову поеду – там сегодня дает концерт господин Скрябин.
Полина заинтересованно подняла голову – имя этого композитора было на устах всех меломанов Петербурга. Говорили, что его талант непревзойденный, мастерство удивительное. Более того, отец Серафимий в прошлое воскресенье за обедом заметил, что сие мастерство суть бесовское и вместо восхищения следует изгнать господина Скрябина из города, а лучше и из страны, чтобы чистую русскую душу не поганил непотребными созвучиями. Ибо в музыке уже все изобретено, и незачем придумывать избыточного.
Баронесса тогда, правда, усмехнувшись, заметила, что отца Серафимия не непотребные созвучия тревожат, а вольнодумство господина Скрябина. Ибо полагается он не на промысел Божий и не на Его благодать, а исключительно на собственные силы. Да и всех к тому же призывает.
– Вы правы, матушка Ольга Димитриевна. Третьего дня в газете прочитал беседу с этим, с позволения сказать, господином. Так не поверил своим глазам. Даже выписал, чтобы голословным не быть да не переврать слова этакого волнодумствия. Вот-с, извольте. «Я намерен сказать людям, чтобы они… ничего не ожидали от жизни, кроме того, что сами могут себе создать… Намерен сказать им, что горевать – не о чем, что утраты нет. Чтобы они не боялись отчаяния, которое одно может породить настоящее торжество. Силен и могуч тот, кто испытал отчаяние и победил его». А, каково?
Отец Серафимий победно оглядел сотрапезников, однако за столом баронессы Ольги редко собирались люди, которых можно было назвать покорными и законопослушными, «благопристойного поведения», как сказал бы сам пастырь. Упомянутые сотрапезники, как, впрочем, и хозяйка дома, и впрямь не ожидали ничего от жизни, кроме того, что могли бы сами себе создать. А потому лишь благовоспитанно покивали, наслаждаясь говядиной в сложном соусе, поданной сразу после прозрачнейшего бульона с крошечными пирожками, до которых была мастерица кухарка баронессы.
– Так что же, батюшка, человек высказал мысли свои… Что ж тут неправедного?
– Да как же-с? Как же «что здесь неправедного»?!
– Да-да, что? – подхватила и Поленька, которая, будучи самой младшей, вообще старалась говорить как можно реже.
– Да все здесь, детушки мои неразумные, неправедно! Господь нас ведет к той цели, которая