Кое-что о прошлом, будущем и настоящем. Тадэуш Мотас
о заграничной жизни, снятых где-нибудь в Прибалтике. Студенты невольно остановились, обозревая эту поистине кинематографическую картину.
Неожиданный голос Натальи, раздавшийся в удивленной тишине, прозвучал как приговор:
– Да, ребята, люди ЖИВУТ, а мы все «боремся»!
– Обратите внимание на брусчатку, как бы не замечая всеобщего замешательства,– продолжал Васил, стукнув ногой по мостовой желто-коричневого цвета. Это особый, клинкерный кирпич. В Софии вся центральная часть вымощена им, выдерживает даже многократные проезды бронетехники во время военных парадов!
За разговорами не заметили, как дошли до центра.
– Здесь я вас оставлю, – поведал Вася,– встретимся в ресторане!
Студенты разбрелись по магазинам, изучать местную торговую «флору и фауну». Куперман, как заядлый книгочей, первым делом рванул в книжный магазин. И испытал очередной шок. Огромное царство художественной литературы от классики до современности на русском языке, лежало штабелями в свободной выкладке. Не нужно, как у нас, униженно просить надменную продавщицу показать что-либо. Самое удивительное – почти вся она советских издательств, с хорошей полиграфией и на бумаге отличного качества. Куперман, не в силах оторваться, листал и листал эти фолианты в роскошных переплетах, мрачнея все больше. Сколько ему пришлось перетаскать макулатуры в пункты приема, чтобы получить заветные талоны на 4-томник Джека Лондона практически без иллюстраций и отпечатанный на рыхлой, почти туалетной бумаге. Сколько раз, в поисках заветной книги, он утыкался на унылые полки, забитые политической литературой классиков марксизма-ленинизма и ныне здравствующих «отцов народа». Перед глазами плыли разноцветные круги, хотелось скупить все и сейчас же!
Кошкин, имевший богатую библиотеку, благодаря стараниям матери, с подборкой литературы исходя из ее же эстетических соображений (не по содержанию, а под цвет «стенки» и обоев), снисходительно смотрел на Серегину оторопь. Наконец, его это утомило. Подойдя к Куперману, он прошептал тому в ухо: «Не спеши. У тебя еще две недели впереди. Возьми двухтомник Куприна и успокойся». На том и порешили. Выходя из книжного Витька торжественно провозгласил:
– Советская культурная пропаганда за рубежом для нас важнее просвещения собственного народа!
– На том стоим и стоять будем! – поддержал его Серега.
Пожав друг другу руки, весело захохотали.
Потолкались на центральной площади, бросили по монетке в фонтан, чтобы обязательно вернуться сюда еще когда-нибудь. Начинало припекать. Подошли к лотку с мороженым.
– Сладолед, – прочитал Кошкин
– Пломбир имо? – гордо спросил Куперман у продавщицы, уже начиная осваивать болгарский.
– Нямо, – ответила та и “утвердительно” кивнула головой.
– Не понял, – простодушно удивился Кот.
– Ну, это у них манера, манера такая, – искренне рассмеялся Серега, – сразу не привыкнешь!
Взяли сладолед, на вкус