Составь свою родословную. Ольга Дан
Два чувства дивно близки нам,
в них обретает сердце пищу —
любовь к родному пепелищу,
любовь к отеческим гробам.
На них основано от века,
по воле Бога самого,
самостоянье человека,
залог величия его.
Народ или население?
Много ли вам известно об истории собственной семьи? Почти каждый может немало рассказать о своих родителях, бабушках и дедушках, но жизнь представителей старших поколений, как правило, скрыта от нас пеленой полного неведения. В лучшем случае мы видели фотографии в старых семейных альбомах.
Говорят, что человек живет, пока о нем помнят. К сожалению, в XX в. память о своих предках утратила для большинства былую ценность. Чем вызвано это явление? На протяжении веков семейные традиции управляли жизнью людей, замкнутых в изолированных социальных группах. Сын-дворянин еще в детстве узнавал от отца, чем прославили его род пращуры. Память об ушедших поколениях сохраняли и представители низших сословий. На Руси издревле существовали династии кузнецов, гончаров, портных. На примере предков, бывших мастерами, родители воспитывали детей. Преобладание мужчины в доме, естественно, приводило к тому, что значение имели преимущественно родственные связи по отцовской линии. Эта традиция была освящена религией. В родословной Спасителя, с которой начинается Новый Завет, перечислены только мужчины: Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова и т. д.
За минувшее столетие ситуация изменилась полностью. Общество перестало быть патриархальным. Сын уже не обязан, как прежде, продолжать дело отца. Утрачено понятие родового гнезда, где жили и умирали деды и прадеды. Люди живут по принципу «рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше».
В России перелом произошел в 20-е гг. XX в., когда представителей высших классов уничтожали и изгоняли из страны, а массы крестьян в поисках лучшей доли переселялись в города. За 1928-1932 гг. из деревни в города уехали около 12 миллионов человек. Начиналась эпоха советских коммуналок.
Приведу пример из жизни своей семьи. Мой прадед по материнской линии был купцом, самым богатым человеком в селе, настоящим хозяином. Работники и домочадцы подчинялись ему беспрекословно. Несомненно, прадед разделил бы судьбу всех раскулаченных, если бы двоюродный брат Павел – большевик и «красный директор» крупного завода, осведомленный о грядущих переменах, не предупредил его: «Сергей, немедленно все продавай и перебирайся в город». Так крестьяне села Филиппово Ярославской губернии стали ленинградцами. Бабушка рассказывала, что после переезда прадед сразу сник, утратил интерес к жизни, а вскоре тяжело заболел, хотя раньше никогда не жаловался на здоровье. Это легко объяснить – он не смог привыкнуть к потере своего социального статуса.
Смерть прадеда не нарушила традицию – семья оставалась патриархальной. Ее главой стал дедушка, Павел Сергеевич, сын «кулака», унаследовавший его жесткий характер. Когда началась война, маленькой Нине (моей будущей маме) было 5 лет. Спустя 4 года ее, возвращавшуюся вместе с другими детьми из эвакуации, встречали на вокзале мать и старший брат. Павел Сергеевич погиб (вернее, пропал без вести) в 1943 г. на Ленинградском фронте.
Революция, коллективизация и война уничтожили патриархальное устройство семьи, которая начиная с конца 40-х гг. стала детоцентристской. Главное для родителей в такой семье – обеспечить благополучие детей. Люди, прожившие свой век в коммуналках, хотели, чтобы их чада получили хорошее образование, приобрели квартиры. В сущности, детоцентристская семья была матриархальной, поскольку только мать готова пойти на любые жертвы, лишь бы ребенок жил лучше. (Желание отца иное: ему нужен наследник, продолжатель рода, которому он может доверить свое дело.) Интересно, что бабушка с гордостью приводила всех родственников, даже самых дальних, в однокомнатную квартиру, купленную дочкой (моей мамой).
Уже у второго поколения горожан (я имею в виду детей бывших крестьян) их деревенские родственники не вызывали особенного интереса (Мама вспоминает, как говорила бабушке: «Да что ты приводишь в мою квартиру всю свою родню! Я их знать не знаю!») В следующем поколении эта связь ослабевала еще сильнее или вообще терялась.
Да и семьи становились другими. В последние десятилетия возник новый ее тип – партнерский. В такой семье существуют равноправные отношения, а стабильность брака зависит только от отношений между супругами. Появлению этой семьи способствовала экономическая самостоятельность женщин, улучшение их социального положения. С другой стороны, имело значение изменение ценностной ориентации: коллективизм уступил место индивидуализму.
Может быть, генеалогия вообще не нужна в современном обществе? Сплошь и рядом – гражданские браки (раньше это называлось сожительством), семьи чаще всего неполные (нуклеарные). Для представителей старших поколений утверждение «долг каждой женщины – стать матерью, а обязанность любого мужчины – растить детей» было неоспоримой истиной. А какова ситуация сейчас? В конце 90-х гг. прошлого века на вопрос «Должна ли каждая женщина стать матерью?» утвердительно