Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…. Лора Козловская
Не сможешь! Не сможешь!!!
Истерзанный чувством вины перед женой, Михаил устало привалился спиной к стене и опухшими от слез глазами стал безучастно вглядываться в полумрак комнаты. Постояв так какое-то время, медленно съехал по стене вниз, присел на корточки и, вцепившись руками во взъерошенные волосы, тихо заплакал. Плакал он горестно и безутешно, не контролируя своих эмоций, так, как плачут сломленные жестокой судьбой люди. Он уже осознавал всю безысходность положения, в которое его загнала беда.
Сколько так просидел на полу, и сам не знал. Но вдруг поймал себя на мысли, что взгляд его оценивающе скользит по стенам и обстановке комнаты, в которой он находится, а мозг проводит детальное сравнение увиденного, представляющего собой удручающее зрелище, с красивой картинкой роскошного дома семьи Козловских, где провела его Аннушка свое детство и юность.
Этот дом, со всей присущей ему претенциозностью, все отчетливее и отчетливее стал проявляться в его сознании, что еще острее подчеркивало всю серую действительность, в которой сейчас находилась его любимая женщина…
Михаил снова пробежал взглядом по комнате… Вот перед ним две деревянные кровати, небольшой двустворчатый шкаф и высокий комод с шестью большими выдвижными ящиками. Эту мебель он сделал своими руками, сделал умело и с очень большой любовью. Створки шкафов, спинки кроватей и ящики комода украсил накладным декором, представляющим собой сложную композицию из плодов рябины с ажурными листочками и веточек дуба, усыпанных желудями.
Все свободное время после работы на Могилевской шелковой фабрике, где он числился плотником, Михаил проводил в своей столярной мастерской. Там, всецело отдаваясь любимому делу, мастерил он мебель на радость родным и близким, и все те, кто бывали у него в гостях, искренне восхищались его талантом краснодеревщика, коим он и слыл во всей округе. Да Михаил и сам не без гордости для себя отмечал, что любая вещь, задуманная им для воплощения в жизнь, оказывается ему по плечу и исполняется искусно, что радовало его сердце и побуждало к новым свершениям. И ведь на самом деле, до этой минуты Михаил без всяких сомнений довольствовался обстановкой своего дома, которую создал своими руками… Но только до этой минуты!!! А теперь вся эта самодельная мебель показалась ему обыкновенной кустарщиной!.. Жалкой подделкой под ту роскошь, которая в девичестве окружала его Аннушку. Это обстоятельство жесточайшим протестом вырвалось из его души наружу…
– Кошмар! Какой же кругом кошмар! – прохрипел он, потерявши по причине усталости свой приятный природный баритон. А взгляд его, преисполненный отвращения, снова и снова скользил со шкафа на комод, с комода на кровати. Этот взгляд уже делал свое дело… Безо всякого сожаления он крушил всю обстановку комнаты. Крушил то, что совсем недавно было дорого для него, являлось предметом его гордости, составляющей уюта в его доме, составляющей уюта в их отношениях с Анной.
– Да разве на таких убогих кроватях должна