Инфаркт. Громов Л. Громова Е.
привезли к нам без пульса, обширный инфаркт, состояние критическое, обещать ничего не могу, организм не выходит из шока…
Дальше я ничего не понимала, хотя и слышала, мозг отказывается воспринимать происходящее, пропало радиальное зрение, пространство вокруг меня начало сужаться. Врач начал хмуриться ещё больше, поняв, что мои ответы не помогают прояснить ситуацию.
– Спасите, помогите, это замечательный человек, прошу Вас, – скороговоркой просила, умоляла я.
– Можно мне к нему? Я знаю, ему станет легче.
– Ни в коем случае. Мне надо идти.
– Да-да, конечно, не оставляйте его… Что можно принести?
– Воду.
Ушёл. Меня закачало, зрение расфокусировалось, перед глазами всё поплыло. Хорошо, что я стояла около стены. Облокотилась.
– Успокойся, жив, это главное, борется.
Присела на стул. Время остановилось.
Наконец-то, в дверях приёмного покоя увидела высокую красивую фигуру сына, сели, стала лихорадочно рассказывать о случившемся. Сын склонил голову на руки, слушал молча. Напряжение понемногу спадало, и я заговорила спокойнее, окончив замолчала, вздохнула. Вдруг вздрогнула от незнакомого звука, мой взрослый сын впервые рыдал, сдавленно, гулко взрывая тишину коридора, вздрагивая широкими плечами.
– Что я делаю, мне стало немного легче, а ему? – испугалась я, – эгоистка…
– Женя, посмотри в Интернете о коронарном шоке, что это такое.
– Хорошо, мам, мне надо на работу, я тебе позвоню.
– Да, да, иди конечно, я не уйду, буду рядом с папой.
Проводила сына, зашла в ближайший магазин за водой. Только так я могла передать Коле весточку, то, что я рядом.
Персонал взял у меня воду. Это меня успокоило, – жив.
В коридоре стали появляться люди: персонал, больные, посетители.
Долго сидела, не сводила глаз с дверей реанимации, только к вечеру почувствовала саму себя. Я, оказывается не ела весь день, голода не чувствовала, пить захотела. Потом мне пришла мысль о жестокосердии персонала, – санитарки, медперсонал весь день косились на меня, кто-то предлагал пойти домой, но предложить попить никто не догадался.
Когда по окончании смены завотделением уходил домой, я метнулась ему наперерез.
– Как же муж останется один?
– Я сегодня вернусь на ночное дежурство, не волнуйтесь ваш муж с опытным персоналом.
– А можно я вам ночью позвоню.
– Звоните, – кивнул доктор.
Позднее я узнала, что муж остался под присмотром молодого врача, вышедшего в этот день на работу в первый раз, а медсёстры спорили между собой о дозировке лекарств.
Уходить не хотелось, но тело затекло, надо было поесть, чтобы были силы. Оттягивая момент ухода, всё-таки побрела домой. Шла медленно. На улице тепло, хорошо, поют птицы, смеются дети, ездят машины, – жизнь не остановилась. Это несоответствие между дверью реанимации и всем остальным в какой-то момент навалилось на меня, в глазах почернело, я остановилась.